– Я же сказал – она слишком шикарна, а мы стараемся не выделяться.

– Зря стараетесь, – я рассмеялась и покачала головой, выбираясь из машины. Я уже не опаздывала: Эдвард гнал машину как сумасшедший и доставил меня в школу задолго до начала урока. – Если эта машина так привлекает внимание, почему же Розали сегодня приехала на ней?

– А разве ты не заметила, что сейчас я нарушаю все правила? – Он дождался, пока я обойду машину, и мы бок о бок зашагали по территории школы. Мне хотелось сократить и без того близкое расстояние между нами, протянуть руку и коснуться его, но я боялась, что он будет недоволен.

– Тогда зачем вы вообще покупаете такие машины, как эта? – размышляла я вслух. – Если вы так оберегаете свою частную жизнь?

– Из прихоти, – признался он с озорной улыбкой. – Мы любим быструю езду.

– Кто бы сомневался, – пробормотала я себе под нос.

Под навесом у входа в кафетерий ждала Джессика, глаза которой от удивления чуть не выпадали из орбит. К счастью, в руках у нее была моя куртка.

– А, Джессика! – воскликнула я, когда до нее оставалось несколько шагов. – Спасибо, что не забыла!

Она молча протянула мне куртку.

– Доброе утро, Джессика, – вежливо произнес Эдвард. В сущности, он не виноват, что у него такой обольстительный голос. И взгляд.

– М-м… привет. – Она перевела взгляд на меня, пытаясь собраться с мыслями. – На тригонометрии увидимся, – многозначительно добавила она, и я подавила вздох. Господи, ну что мне ей сказать?

– Ага, увидимся.

Она отошла, но пару раз бросила на нас взгляд через плечо.

– И что же ты ей скажешь? – шепотом спросил Эдвард.

– Слушай, я думала, мои мысли ты не читаешь! – прошипела я.

– Не читаю, – удивился он, а потом до него дошло: – Зато я прочитал мысли Джессики: она намерена подкараулить тебя в классе.

Со стоном я сняла куртку Эдварда, отдала ему и надела свою. Он повесил куртку на руку.

– Так что же ты ей скажешь?

– А подсказку? – умоляюще протянула я. – О чем она хочет спросить?

С озорной усмешкой он покачал головой.

– Так нечестно.

– Нет, нечестно – знать и не поделиться.

Он немного помедлил с ответом. Мы остановились возле двери корпуса, в котором у меня был первый урок.

– Джессика хочет знать, не встречаемся ли мы с тобой. И еще – как ты ко мне относишься, – наконец сообщил он.

– Ой! И что мне сказать? – я попыталась изобразить растерянность. Мимо нас на урок шли ученики, некоторые глазели на нас, но я их почти не замечала.

– Хм-м… – Эдвард сделал паузу и поправил выбившуюся прядь моих волос. Сердце бешено застучало. – Пожалуй, на первый вопрос ты могла бы ответить утвердительно… если не возражаешь. Будет проще, чем что-либо объяснять.

– Не возражаю, – слабым голосом подтвердила я.

– А насчет второго… я бы и сам не отказался услышать ответ, – на его лице возникла моя любимая кривоватая усмешка. У меня перехватило дыхание, поэтому ответить я не успела. Эдвард повернулся и направился прочь.

– Увидимся за обедом, – бросил он. Трое школьников, направлявшихся к двери, замерли и уставились на нас.

В класс я вбежала пылающая и недовольная. Вот жулик! Теперь предстоящий разговор с Джессикой тревожил меня еще сильнее. Я села на свое привычное место, в досаде швырнув сумку.

– Доброе утро, Белла, – поздоровался Майк. Я заметила на его лице странное, почти безнадежное выражение. – Как там Порт-Анджелес?

– Там… – Честного способа подвести итог поездки не нашлось. – Отлично, – неловко закончила я. – Джессика нашла миленькое платье.

– А про вечер понедельника она ничего не говорила? – Его глаза оживленно заблестели. Я улыбнулась, довольная оборотом, который принял разговор.

– Говорила, что отлично провела время, – заверила я Майка.

– Правда? – встрепенулся он.

– А как же!

Нас прервал мистер Мейсон, который призвал класс к порядку и попросил сдать сочинения. Английский и политология пролетели незаметно, пока я размышляла, как объясниться с Джессикой, и боялась, что Эдвард, прочитав ее мысли, действительно узнает, что я ей сказала. В тех случаях, когда дело не касалось спасения моей жизни, дар Эдварда доставлял массу неудобств.

К концу второго урока туман почти рассеялся, однако день по-прежнему был пасмурным, с удручающе низкими тучами. Но я благодарно улыбалась ненастному дню, поглядывая на затянутое тучами небо.