— Кстати, Гермиона, здесь же было твое начальство.

— Да?! — встрепенулась она. — И что ты им наговорил? Надеюсь, ничего гадкого не сказал? Не выяснял отношения, а то с тебя станется.

— Гермиона, если они только попробуют из-за нашего разговора устроить тебе неприятности, я весь ваш отдел по кирпичику разнесу.

— Значит всё-таки выяснял отношения, глупый ты обормот! Ну зачем, Гарри, я же тебе говорила, что у меня на работе всё в порядке. Люди пришли, волновались за меня, а ты наверняка начал их обвинять во всяких ужасах.

— Никаких таких ужасов. Просто спросил кое-что. И вообще! Если бы они и вправду волновались. А то ведь пришли ко мне с вопросом, видимо, тебя уже списали со счетов. Кстати, они сейчас, в данный момент, нас не подслушивают случайно?

— Ты и это умудрился выспросить?! Я тебя убью! Нет, честно. Дай мне только встать с постели, я тебе устрою весёлую жизнь, Гарри Поттер. Ты не обормот, ты настоящая ходячая проблема! Ты понимаешь, что теперь надо мной будут полгода потешаться из-за твоих гневных вопросов?!

— Потешаться? — удивился он.

— Ну конечно! Ты не представляешь, какие язвы у нас работают! Когда я подгадывала, чтобы попасть к тебе консультантом, шуток было столько, что я не знала, куда деваться! Я же у них — младшенькая, они меня, видите ли, опекают. И считают себя вправе меня подкалывать время от времени. Паразиты!

— Хм, никогда бы не подумал. У них были такие лица, словно… короче, меньше всего от таких можно ожидать шуток. Особенно этот… как его — Троттер. Вот уж унылая физиономия!

— И он здесь был? Это, между прочим, мой главный противник в отделе. Можно сказать, идеологический. Мы с ним постоянно грызёмся. Представляешь, он считает, что теория о чистокровности верна. Правда, отчасти, но это он так прикрывает свой оголтелый расизм. У него даже теоретическое обоснование имеется.

— Вот ведь негодяй!

— И не смей так ехидно улыбаться! Ты представить себе не можешь, сколько раз мы с ним уже ругались. И хуже всего, что я за всё время так и не смогла найти убедительных аргументов против его теорий. Он такой скользкий тип, и столько на эту тему накопал, что очень трудно взять его нахрапом. Ну ничего, я ещё его подниму на смех, с его пещерными взглядами.

— Послушай, Гермиона, я не понимаю. Если они правда так к тебе относятся, тогда… Почему же ты не попросила у них помощи?! Неужели они бы не вошли в твоё положение? Раз у вас столько полномочий, могли бы как-то это решить.

Она отвернулась к стене и ответила совсем тихим голосом, закусив губу.

— Конечно, они бы помогли. Я же тебе сказала, что они меня опекают. Но… — она резко повернулась, — я не хотела становиться убийцей, Гарри!

Он отпрянул.

— Понимаешь, если бы я только заикнулась о чём-то подобном, хотя бы намекнула полсловечком… Я бы пришла вечером домой, и всё было бы на своих местах. Грязная посуда, разбросанные вещи, работающий телевизор, открытая банка пива, волшебная палочка на подлокотнике кресла. А человека бы не было. Он бы исчез, исчез навсегда, и никто, никогда бы его больше не видел! Я не могла так поступить.

— Н-да… Понимаю тебя. Тяжелый выбор.

По идее, он должен был бы сейчас ужаснуться, что за люди работают вместе с Гермионой. Но как-то не ужасалось. То ли потому, что он очерствел за последнее время, то ли просто по той причине, что он их понимал, хоть и осуждал в какой-то мере. Гермиона была из тех женщин, которых непременно хочется опекать, пускай они и терпеть не могут подобного к себе отношения. Достаточно узнать, что кто-то применяет ужасное насилие к тому, кого ты опекаешь, волей-неволей потянет применить любые доступные способы для решения вопроса. Мужчинам вообще свойственно тяжело переживать, когда обижают женщин, но когда таких — это совершенно невыносимо! Наоборот, теперь Гарри даже чувствовал большее спокойствие за неё, зная, что есть люди, способные, если что, пойти на крайние меры ради её безопасности.

— Гарри. Гарри! — кажется, он излишне глубоко задумался. — Я спрашиваю, чего они хотели?

— Ну, им было интересно, что нам сказал Жнец, когда я послал его куда подальше с его требованием.

— А! Понятно.

— А вот мне ничего не понятно.

— Да я… собственно, об этом и собиралась с тобой поговорить. Как нам теперь жить и что делать.

— А это как-то связано?

— Ещё как, Гарри, ещё как. Или ты думаешь, мне просто так сохранили жизнь?

— В каком смысле «сохранили»? Тебя же вытащили доктора.

— Доктора не лечат трупы, Гарри. Что ты так смотришь на меня? Я умерла, разве ты этого ещё не понял?!

Глава 26. Последний дар

Есть грань, за которой железо уже не ранит

БГ.

— Да ладно! А по виду так ты вполне себе бодрая для мертвеца, — Гарри осторожно провёл тыльной стороной ладони по её щеке, — тёплая вот даже.

— Гарри, я серьезно! Я умерла, умерла по-настоящему и никто бы меня уже не спас. Если бы… — она отвернулась.