Двойной пародийный сюжет.
Распишем пульку
Орлов споро перезарядил карабин, предупредил:
– Считайте мужики!
– зажал в зубах три латунных патрона, приподнялся над подоконником и принялся стрелять, ловко перезаряжая оружие. Банг, чпок, кра-а-ак, банг, чпок, кра-а-ак, банг, чпок, кра-а-ак, - прогрохотало над ухом Зиброва и стихло.
– Четыре, - для убедительности Орлов выставил четыре пальца.
– Пригнись, дура, - посоветовал Григорьев, проставляя напротив фамилии Орлов четыре кривые палочки.
Орлов залихватски хохотнул и не сумел увернуться от умело брошенной суковатой палки.
– Вот дрянь, - прошепелявил он, усаживаясь рядом с Орловым и отплевываясь.
– Хорошо кидают, твари. Точно.
– Кто б сомневался, - Григорьев передал блокнот с ручкой Зиброву.
– Я, ёптать, сомневаюсь, - с вызовом сказал Орлов, - твари по природе своей не обладают прицельной меткостью.
– Скажи об этом Селиванову, - Григорьев зарядил пустой магазин четырьмя патронами.
– И один дополнительный, - напомнил он, предъявляя остальным бликующий желтым патрон. У основания пули ясно просматривался черный ободок.
– Ух, ты, - Орлов яростно потёр подбородок.
– Разрывная. Передергиваешь, Витя.
– Чтоб ты знал, - веско сказал Григорьев, - в прошлый раз моя пуля пронзила троих. А на излёте задела вожака. После чего вам, оглоедам, досталось самое кошерное.
– Как же, как же, помню, - Орлов брезгливо передернулся.
– Кое-кто, не будем показывать на него пальцем, хотя это был гражданин, отдалённо напоминающий Григорьева, жрал водку, пока мы...
– Заткнись, Орлёнок, - Зибров стукнул Орлова по шлему.
– Сползай лучше в сени, погляди, что там с Черенковым.
– С Черенковым всё ништяк, - отрапортовал Орлов.
– Что может случиться с Черенком? Закрепился на установленной командованием позиции и героически сдерживает превосходящие силы противника.
– Дура, - Григорьев встал на колени и с опаской выглянул поверх подоконника.
– Балабол...
– Что видно, шкип?, - немедленно отозвался балагур Орлов, - какова температура за бортом?
– Штормит, - серьезно ответил Григорьев, - девять баллов по Цельсию.
– Как наши пациенты?
– заботливо осведомился Орлов.
– Пациент скорее мёртв, - Григорьев опустил триплекс-забрало.
– Держится на расстоянии, не подаёт признаков паники.
– Дай глянуть, дядя, - Орлов стремительно возник и исчез в окне.
– Перегруппируются и накапливаются на флангах. Атакуют с двух сторон.
– Ничего, - Григорьев замер в боевой стойке, - фланги нас поддержат. Я пошёл!
Банг, чпок, кра-а-ак, банг, чпок, кра-а-ак, банг, чпок, кра-а-ак, - и в заключении, - бу-у-у-п- па-ак!
– Нет, - оскорблённо вскричал Орлов.
– Нет, ты слышал, - он толкнул Зиброва, - Витя снова подстрелил вожака.
– Не боись, Татьяна, я не больно!
– Григорьев уселся на пол, скрестив ноги, - вожак жив. Он, сволочь, прикрывается рядовыми тухляками. Предусмотрительно держится позади стаи. Так что, Орлик, тебе и масть в гору. Но.., - Григорьев выдержал эффектную паузу, - подручника я его подстрелил. Следовательно...
– На, на, получай, Витя, - едко сказал Орлов, держа перед лицом Григорьева разрывной патрон.
– Смотри, не подавись, Витя.
– Нет, Саша, - Григорьев завернул боеприпас от себя.
– Ошибся, ты, Саша. Не разрывной мне положен, а зажигательный.
– Вот злыдень, - простонал Орлов, открывая набедренный подсумок.
– Жри, гнида!
На флангах гулко застучали крупнокалиберные пулеметы.
– Во, - сказал Григорьев, прислушиваясь.
– Я готов, - Зибров решительно передернул затвор.
– Погоди, Толя, погоди, - Григорьев отобрал блокнот у Орлова.
– Сейчас пулеметчики отработают и продолжим.
Зибров мысленно расслабился и представил себя в отпуске. На берегу Адриатического моря. Где-то в районе Хорватии.
– Мне знакомый рассказывал, - сказал Зибров мечтательно.
– Был он в отпуске. В Хорватии. Тихий отель, русских никого, одни европейцы.
– Гансы, лягушатники и америкосы, - некстати встрял Орлов.