— Эти глупые мнения мне известны. Но правда в другом. Динозавры размножились до таких пределов, что не осталось пищи на планете. Тогда на свет вышли существа-регуляторы. Они были как бы в анабиозном состоянии. Когда природа дала им сигнал, они вывелись и приступили к очищению биосферы от излишнего количества существ… Вспомните, что не все динозавры и представители юрского периода вымерли, хотя по вами приведенным гипотезам все животные должны были вымереть.

— А кто же остался после динозавров? — спросил Тод.

— Как кто? Черепахи, змеи, вараны, крокодилы, тритоны, ящерицы, акулы…

— Вы считаете, что твари существовали все эти миллионы лет на Земле? — с сомнением спросил я.

Карим Ахмедович закивал:

— Совершенно верно.

— Но почему их раньше не видели? Ученые перекопали почти всю поверхность планеты, а сцерцепов ни разу не обнаружили? А вдруг в один прекрасный… то есть не прекрасный день твари выпрыгнули из нор и стали пожирать лишних людей, — говорил я, не замечая, как скривились лица у членов Совета.

— Уважаемый Тимур, — делая успокаивающий жест, произнес Турсунов. — Мы в лабораториях занимаемся проблемой сцерцепов. Хочу заметить, что многое стало нам известно о физиологии и морфологии сцерцепов. Так вот, они были раньше в виде микроскопических зародышей и находились в верхних слоях атмосферы. Просто никто толком не изучал биосферу на околокосмических высотах. Находясь на границе космоса и воздушной оболочки Земли, эти зародыши находились, с одной стороны, в спячке, а с другой — в процессе мутации — не забывайте, что космическое излучение оказывало громадное воздействие на их гены.

Поэтому, когда наступило время, то они, рассеянные в атмосфере, спокойно и равномерно опустились на поверхность, стали быстро развиваться, поглощая двигающуюся пищу, и, в конце концов, достигли таких крупных размеров…

— А что послужило толчком к такому "пришествию"?

— Трудно сказать, — пожевал губами Турсунов. — Это слабое место в моей гипотезе. Может быть нарушение озонового слоя, как в результате негативного воздействия человеческой деятельности, или глобальное потепление, так называемый парниковый эффект… Не знаю, честно говоря, не знаю…

— А потом они исчезнут? — поинтересовался Тод.

Но ответить Турсунов не успел, так как я, уставший от этой лекции и больше ничего не воспринимавший, перебил профессора и спросил напрямик у Усманова:

— Что теперь будет с нами?

Усманов растерялся. Он посмотрел на Тиграна и Муратхона, как бы ища у них поддержки. Я сделал вывод, что Малика права — власть принадлежит совсем другим людям. Айрапетов перестал «работать» пилочкой и произнес:

— Это решит Совет. Пока вы остаетесь здесь.

— А нашу судьбу будет решать Центр? — спросил я, смотря прямо в глаза Тиграну.

— Вы неплохо осведомлены, Тимур, — ухмыльнулся тот. — Хочу подтвердить: да, космонавты нужны Центру. Но, прежде всего мы должны удостовериться, что вы — это вы, то есть действительно члены марсианской экспедиции, а не самозванцы…

— А если там подтвердят?

— Тогда вас доставят туда… А пока вы здесь, то будете работать как все жители Президентского Дворца… Вас включат в продотряд…

— Надеюсь, это не истребительный батальон? — нахмурился я, вспомнив, что у Тиграна есть группы, занимающиеся ловлей и уничтожением людей.

— О нет, вы слишком нежны для подобных операций. Продотряд занимается поиском продовольствия на складах, в магазинах, торговых и плодоовощных базах…

— Мы согласны, а сейчас вы позволите нам отдохнуть? — спросил я. — Сегодня слишком много событий — авария, встреча с тварями, погоня…

— Хорошо, хорошо, — закивал Усманов. — Разговор, если хотите, мы продолжим в следующий раз… Тигран, может, вы выделите им другое помещение?

Тигран покачал головой и произнес жестким голосом:

— Других нет, и вы это прекрасно знаете!

— Нет-нет, — остановил я. — Нам достаточно и нашей клетушки.

— Но я не закончил, — вдруг опомнился Турсунов. — Американский друг задал вопрос…

— Сейчас поздно для дискуссии, уважаемый Карим Ахмедович. Потом вы обсудите эту гипотезу…

— Это не гипотеза! Это теория, которая близка к истине! — запищал тоненьким голосом профессор, негодуя неосторожно брошенной фразой Президента.

— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился тот, не желая вступать в пустой спор. Он повернулся к нам и произнес, протягивая каждому руку: — До свидания.