Я быстро перешагнул через безвольно лежащее тело и подкрался к щитку. Там я обнаружил необходимый мне рубильник. Несколько движений — и десять мощных прожекторов погасло. Затем я нажал на кнопку, который управлял внешними воротами — через них когда-то проходила железная дорога, по которой на космодром доставлялись ракеты и космические корабли, а также топливо. Двери стали медленно открываться.

Такие действия не могли оставаться бесконтрольными. Я был уверен, что дежурный космодрома уже знает об этом безумном поступке. Как бы в подтверждение завыли сирены, сигнализируя персонал об опасности.

А опасаться действительно было чего: сцерцепы, ощутив неосвещенный проход, ринулись на территорию Байконура. Биодетекторы, закрепленные на заборах, регистрировали тварей по их теплу и сообщали общее количество компьютеру базы. Видимо, проникло столько много, так как в нашу сторону направлялась целая рота солдат.

— Эй, Фарух, ты чего вытворяешь, идиот! — услышал я разъяренный голос, который раздавался из наушников поверженного часового. — Совсем крыша поехала после вчерашней разборки? Ганиходжаев, ты меня слышишь?

Поскольку данный вопрос адресовался не мне, то я, естественно, не стал отвечать. Но и молчание Фаруха вызвало подозрение у запрашивающего. Он выкрикивал еще что-то, пока моя нога не раздавила микрофон. Затем я поднял автомат. Это был "Калашников".

"Пора сматываться", — подумал я, смотря с высоты, как сюда уже направлялись бронемашины. Но едва я спустился вниз, то услышал крик подбежавшего солдата:

— Придурок, ты чего с поста уходишь?! Фарух, ты со… Эй, ты кто такой? — изумился солдат. — А ну стой, руки вверх!

— Эй, эй, я свой! — испуганным голосом завопил я. — Совсем очумел что ли? Опусти автомат!

Солдат растерянно опустил оружие, и я воспользовался секундным замешательством противника. Подпрыгнув в воздух, ногой нанес удар в грудь. Тот оказался не из числа громил и поэтому свалился на пол. Кулак в переносицу — и солдат в отключке! Аккуратно уложив его на бетон, я кинулся в сторону ангара, стараясь оказаться незамеченным для прибывших подразделений.

Позади меня метались сцерцепы. Некоторые из них уже проникали во вторую охраняемую зону. Поскольку при открытых воротах отключился ток на колючей проволоке, то они могли вскоре оказаться на самом космодроме. Перестарался, мелькнула у меня мысль.

До меня доносились крики людей:

— На вышке никого нет!… Фарух без сознания! Эй, и Хамид оглушен!… Кто это сделал! Осторожно, тварь за твоей спиной! — и беспорядочные автоматные очереди, а также взрывы ручных гранат заглушили переговоры солдат. Там, судя по звукам, становилось жарковато. У меня желания погреться у этого огня, конечно, не было, и я ускорил свое движение к ангару.

Только меня выследили. И сделали это не солдаты.

Едва я покрыл половину расстояния от вышки, как услышал стрекот в небе. Шум мотора был знакомым.

— Что это? — подумал я и поднял глаза наверх и тот час узрел вертолет. Его позиционные огни напоминали залитые кровью светящиеся глаза дракона. Я сразу признал "Черную барракуду". Прожектор геликоптера включился, и яркий луч стал прошаривать место возле меня. Скорее всего, экипаж выискивал не тварей, которых ловила специальная бригада, а того, кто это натворил, то есть меня.

— Ух, черт, Этого еще не хватало! — выкрикнул я, когда луч выхватил меня из блоков. Тот час из динамиков послушался возглас:

— Вот он, ребята, я держу его на луче! Диверсант приближается к шестому ангару!

Через секунду динамик заголосил другим, но уже более знакомым голосом:

— Ба, да это Тимур! Я так и знал, что это дело рук космиков!

— Тигран? — удивился я. Ведь по нашим расчетам, он должен был прибыть на Байконур не раньше, чем через два-два с половиной часа. Как он раньше оказался здесь? Ах, да, ведь на "Черной барракуде" были установлены ракетные ускорители, которые значительно сэкономили время. Значит, Айрапетов знал, что мы решимся на побег с Земли, и приложил все силы, чтобы поскорее добраться до космодрома.

— Хитрый дьявол, — процедил я. — Но меня ты не возьмешь.

Превозмогая боль в глазах от яркого света, я прицелился в прожектор вертолета и несколькими выстрелами разнес вдребезги. Пилот резко поднял машину, стараясь предохранить ее от огня. Это была перестраховка, ведь автоматные пули не могли пробить броню «Барракуды». Впрочем, экипаж, наверное, не был уверен в отсутствии у меня более мощных средств, например, базуки с кумулятивным снарядом.

Некоторое время я был освобожден от преследования вертолета, однако обозленные охранники, узнав, кто виноват в беспорядке, начали на меня охоту. Бурунчики взрывов прошлись по бетонным перегородкам, за которыми я прятался. Несколько пуль едва не задели меня.