После занятий мы с другом, у которого тоже отобрали проездной, спустились к оговоренному месту встречи, но конечно же, прождав минут пять, уехали домой ни с чем. Позже мы редко вспоминали ту ситуацию. И вскоре случай забылся, а мой имидж ничуть не пострадал. Но внутри произошли, невидимые другим, изменения.

В одно время по институту поползли слухи о моих увлечениях различными медитативными практиками, которые в некоторой степени отличались от известных.

Однажды ко мне подошел паренек, который долгое время занимался медитацией. После приветствий и нескольких минут пустой болтовни, он перешел к делу:

— Мне рассказывали, что ты знаешь какие-то очень эффективные методы для развития осознанного состояния. — как-то неуверенно произнес студент и кинув быстрый взгляд, уставился в пол.

— Можно сказать и так, но только они работают не для всех. — сказал я, сразу же разглядев в собеседнике человека со сложностями в общении.

Он постоянно ерзал и менял положение ног, нервно перебирал пальцами четки, чесался, вертел головой.

— Как такое может быть? — немного раздраженно и недоверчиво спросил он.

— Если человек хочет чего-то очень сильно добиться в результате этих упражнений, то они не работают. — проговорил я с небольшой усмешкой.

— А, так ты говоришь о принципе недеяния, — проговорил он после недолгих раздумий и в глазах у него загорелась радость. — Я это знаю, так что не переживай, у меня таких проблем не будет.

— Видишь ли, в этом как раз и сложность, что ты уже слишком много знаешь,— сказал я спокойным тоном и уставился ему прямо в глаза. — Человек, познакомившийся со многими методами и практиками, а ты, насколько я слышал, давно уже этим занимаешься, и до сих пор ищущий новые приемы, вряд ли сможет обнаружить что-то приемлемое для себя. Потому что ум никогда не успокоится, он будет требовать все новых и новых упражнений, новых книг, новых учителей, — сказал я и заранее приготовился к бурной реакции.

— Ты что, возомнил себя просветленным? — со злостью в голосе сказал мне парень.

Он замолк и смотрел на меня, не отводя глаз.

«— У него включилась другая под-личность. Мудрец. А если один «мудрец» встречает такого же, то они, как правило, готовы разорвать друг друга, — подумал я, осознавая каждое слово, произнесенное внутренним голосом.»

— Нет, нет. Наоборот. Я и хочу тебе объяснить, что знаю слишком мало, поэтому скорее всего не смогу открыть для тебя ничего нового, — сказал я, словно извиняясь.

Старик перед отъездом запретил мне кому-либо рассказывать о методах обучения и я, как можно мягче, пытался отделаться от очередного искателя новинок для просветления.

— Ты скажи хоть что-то, и мы посмотрим, — не успокаивался паренек. От нетерпения он снова принялся озираться по сторонам.

— Ну, хорошо. — сдался я. — Сейчас ты сидишь и делаешь кучу мелких движений. А теперь возьми и специально замедли их все в три раза. Сразу же старайся осознавать каждое мельчайшее изменение положения тела или его частей. То есть, если поднимаешь руку — осознавай и попытайся полностью прочувствовать, что ТЫ именно ЭТО делаешь, — проговаривая фразу, я сознательно выделил слова «Ты» и «Это» как наиболее важные составляющие данной практики.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы объяснить ему, что я имел ввиду.

— Так это же обычный дзен. Такие вещи практикуют в монастырях, — разочаровавшись, процедил паренек.

— В дзенских монастырях, зачастую осознают одни и те же, повторяющиеся изо дня в день, действия. И буквально через несколько недель, они настолько идеально их выучивают, что большинство монахов впадает в автоматизм, отключаясь от реальности. Здесь же немного другой подход. Ты каждый день делаешь все по-новому: ходишь медленнее; затем быстрее; через неделю — сперва наступаешь на пятку при шагании; через еще одну — замедляешь движения только одной ноги и так далее. Это не позволяет тебе привыкнуть, — сказал я и заметил, что парень немного притих и задумался.

Его глаза двигались слева направо, не обращая внимание на окружающее.

— Вроде бы я понял, что ты хотел сказать, — заторможенным голосом проговорил паренек. — Но разве получится подобные упражнения делать, например, сейчас? — он обвел взглядом пространство лекционной аудитории института.

До начала занятий оставалось еще двадцать минут, и мы могли, не торопясь, разговаривать, сидя на неудобных и твердых скамейках.

— Но я же сейчас делаю, — проговорил я и увидел в глазах собеседника интерес.

Он стал внимательно наблюдать за мной. В эту секунду у меня как раз зачесался нос и я специально, значительно замедлив движения, выполнил необходимое действие и также медленно вернул руку на место.

— К тому же, если бы ты говорил со мной раньше, то заметил, что говорю я обычно громко и быстро. Сейчас же, я намеренно немного замедляю речь и понижаю ее громкость, чтобы сильнее закрепить осознание, — сказал я и увидел как парень чуть наклонил голову, прислушиваясь, будто собака услышавшая лай сородича.