— Что случилось? — спокойным тоном спросил он.

— Я не могу справиться с эмоциями. За неделю их накопилось столько, что я хочу умереть. — сказал я заунывным голосом.

 В ответ я услышал нечто неожиданное — непродолжительный, но видимо искренний, смех. Некоторое время тянулась мучительная тишина, изредка прерываемая депрессивным голосом в моей голове.

— Не думал, что эмоциональный контроль так сильно тебя подкосит. Ты не перестаешь меня удивлять. — сказал старик и продолжил смеяться.

Учитель похоже действительно веселился, чем страшно меня злил. Что-то поднималось внутри. Была ли это подавленная за всю жизнь злоба, приправленная тяжелым чувством депрессии или возможно всего лишь возникшая секунду назад, обида. Я не знал. Да и не хотел знать. Мне все это было не важно. Я хотел свободы. Жизни без страданий. Хотел избавиться от этой боли и тяжести, которые, казалось, всегда сопровождали меня словно тень.

— В тебе уже достаточно силы, чтобы справиться с этим. — твердым как металл голосом сказал учитель. — Создай игру. Поверь в нее. Измени интерпретацию своего мира, чтобы сделать слабость — силой.

После этих слов моих ушей достиг звук, который я желал услышать меньше всего — звук коротких гудков. Старик повесил трубку.

Мое и без того подавленное состояние, значительно ухудшилось. Надежда на спасение испарилась, оставив четкий след обиды в сознании. Старик уже не раз был со мной жесток.

— «Таков твой путь» — говорил он.

Ничего не оставалось. Увесистый ком встал в горле, все тело будто сжалось и старалось уснуть. Не было сил на отключение мыслей. Они тайком проникали в меня и гадили внутри, уводя все глубже в темную пучину ума. Я стал прокручивать слова старика: Создай игру. Поверь в нее. Измени интерпретацию. Сейчас, когда на миг эмоции отошли на задний план, я понемногу начинал понимать о чем речь.

Одним из основных способов воздействия на внутренний, да и на внешний мир была «Игра». Я с нуля создавал какой-либо образ себя или идею о чем-либо. А затем, с помощью некоторых волевых усилий, начинал верить в только что выдуманное. В момент, когда вера становилась уверенностью, знанием что так и есть — мир изменялся. Точнее менялась лишь моя интерпретация мира. Но этого было достаточно, ведь реальность для человека и существует только в виде субъективных отражений.

Можно было играть постоянно. Создавать себе интерес к совершенно обыденным событиям или любой, даже монотонной деятельности. Или наоборот — убирать повышенную важность и серьезность там, где они возникали непроизвольно, без сознательного выбора. Также можно было примерять на себя различные образы. В один день быть крутым парнем. На следующий — скромным молчуном. Разговаривать с людьми то с уверенностью и силой, то с позиции слуги, желая во всем угодить. Играя таким образом все чаще, человек начинал видеть мир по-другому, не так как остальные. Для тебя стирались понятия важности и приоритета. Ты не зависел от имиджа и мнения большинства. Ты должен хорошо учиться, найти высокооплачиваемую работу, познакомиться с умной и красивой девушкой — подобные стереотипы выветривались, как запах подгоревшей пищи, не легко, но через какое-то время — окончательно. С каждым днем я все лучше понимал, что никому ничего не должен. Нет ничего важного и обязательного. Нет никакого плана на успешную жизнь. Это лишь глупые иллюзии, заставляющие тебя вкалывать как раба. Бежать туда, куда тебе не нужно.

Только я решаю, что для меня важно и необходимо. Например, сегодня — это облака, плывущие в чистом голубом небе. Сегодня для меня нет ничего важнее этих прекрасных, безмятежных облаков. Это мой выбор. Эта моя реальность. Заработать больше денег, купить машину, дом. Нет, это все мусор. Для меня важно лишь то, что выбрал именно я. Ни общество, ни родители, ни мой лучший друг, ни мой учитель. Ни один человек не имеет права выбирать за меня. А если кто-то истошно кричит об этом праве, заявляет о нем, приводя многочисленные аргументы. Я тихо притворяюсь, что согласен. Киваю головой, будто одобряю советы со стороны. Но только разговор окончен, у меня остается лишь один настоящий советчик — тишина. Следовать же советам людей — глупо. Пусть сначала поживут в моей голове. Пусть станут мной, натянут на себя мою шкуру. Тогда я возможно им поверю.

Конечно, во всем есть исключения. Иногда «последний дурак», тот кого нарекли подобным эпитетом окружающие, может сказать слова, которые круто изменят твою жизнь. Слова, которых ты ждал и искал повсюду. Но ты не будешь потом следовать за этим человеком, бесконечно донимать его вопросами, требуя нового совета. Просто в тот момент так сложились обстоятельства, он не всегда будет говорить лишь полезное для тебя и мудрое. Ведь учат не люди — учит жизнь.

Сейчас я начинал новую игру. И первое, что пришло мне в голову — отрицательные эмоции, депрессия, злость — это хорошо. Во мне бушуют чувства, значит энергия есть. Мне всего лишь необходимо перенаправить ее в нужное русло. Сделать из слабости — силу, как говорил старик.

Четким и бодрым внутренним голосом я сказал:

— «Хм, наконец-то представилась возможность попрактиковаться в управлении энергией. Я так долго этого ждал. Наконец-то.»

Подобные установки действовали только в одном случае — тогда, когда они проговаривались на фоне внутренней тишины, не прерываемой мыслями и различными отвлекающими факторами. То есть, чтобы научиться менять свой мир при помощи «игры», нужно было обязательно владеть умением останавливать мысли. Проговаривать нечто похожее без этого условия, было не эффективно. Словно шептать на рок-концерте, ожидая, что тебя услышат. Пустая трата времени.

Я все больше проникался чувствами, которые, как по волшебству, заменяли, присутствующие до того, негативные настроения. Теперь я не желал избавления от отрицательных эмоций — я их полюбил. Они открывали мне возможности. Новые и неизведанные. Сила бурлила во мне. Ведь ничего не может существовать без энергии. Депрессия или радость — неважно. Все требует топлива, на котором данная эмоция и работает.

Начало было положено. Я прорвал ранее неприступную оборону негативности. Я улыбнулся сперва усталой улыбкой. Но через мгновение она стала улыбкой силы. Мой взгляд принял хитрое выражение. Я стоял перед зеркалом. С каждой новой секундой я лепил себе образ — образ сильного, уверенного, даже чересчур уверенного, человека. Я расправил плечи и выпятил грудь. Ухмылка не сходила с моих губ.