– Слушай, а как у тебя с налогами на твое роялти? – спросил он у Валентины.

– Так же, как у всех, – ответила она. – Впрочем, моя последняя книга пока расходится не очень хорошо, так что платить нужно немного.

Но когда через несколько минут они уселись за установленные в астропорту Сорелледольче общественные компьютеры, ей пришлось взять свои слова назад. Последняя книга Валентины, в которой рассказывалось о гибели колонии Юнга Кальвина на планете Гельветика, стала настоящим бестселлером.

– Похоже, я богата, – пробормотала она, поворачиваясь к Эндрю.

– А вот я даже не знаю, богат я или нет, – ответил он. – Компьютер, бедняга, никак не может справиться с перечнем моей собственности.

На экране компьютера сменяли друг друга названия компаний, корпораций и фирм, и конца этому не было видно.

– Я думала, когда тебе исполнится двадцать, ты просто получишь чек на всю сумму, которая накопилась за все годы на счете в банке, – сказала Валентина.

– Хотел бы я, чтобы именно так и случилось, – вздохнул Эндрю.

– Мне вовсе не улыбается сидеть здесь Бог знает сколько времени и ждать, пока компьютер доберется до конца списка.

– Придется, – заметила Валентина. – Тебя просто не пропустят через таможню, если ты не сможешь доказать, что заплатил все налоги и что после этого у тебя осталось достаточно денег, чтобы удовлетворительно содержать себя, не отягощая своей персоной местную систему социальной помощи.

– А если у меня вовсе не останется денег? Меня что, отправят обратно? – поинтересовался Эндрю.

– Нет, просто поместят в трудовой лагерь и заставят зарабатывать свою свободу, причем по самым низким расценкам…

– Откуда ты знаешь?

– Я прочла достаточно много исторической литературы и составила представление о повадках планетарных правительств. Или трудовой лагерь, или что-то в этом роде… В крайнем случае тебя действительно отправят назад.

– Но ведь, наверное, я не единственный, кто прилетел на новую планету и обнаружил, что ему необходимо не меньше недели, чтобы разобраться в своей финансовой ситуации, – заявил Эндрю. – Поищу кого-нибудь, кто мне поможет.

– Я, пожалуй, останусь здесь и заплачу свои налоги, – хмыкнула Валентина. – Как взрослая, честная женщина…

– Мне стыдно за себя. – Эндрю жизнерадостно улыбнулся и зашагал прочь.

Бенедетто искоса взглянул на самоуверенного юнца, опустившегося в кресло для посетителей, и вздохнул. Он сразу понял, что с этим типом не оберешься неприятностей. У парня был вид богатого, молодого повесы, который только что прибыл на новую планету, но уже уверен, что сможет добиться от инспектора налогового ведомства любых уступок.

– Чем могу быть полезен? – спросил Бенедетто по-итальянски, хотя довольно сносно владел межзвездным, на котором по закону и был обязан обращаться ко всем путешественникам.

Нимало не смутившись, молодой человек протянул Бенедетто удостоверение личности.

– Эндрю Уиггин? – недоверчиво переспросил инспектор.

– Да, а что?

– И вы хотите, чтобы я поверил, будто ваше удостоверение подлинное? – Видя, что ему не удалось сбить собеседника с толку, Бенедетто перешел на межзвездный.

– Почему бы нет? – молодой человек пожал плечами.

– Но… Эндрю Уиггин?.. – повторил инспектор. – Или вы считаете, что попали в глухую провинцию, где никто не слыхал про Эндера Ксеноцида?

– Разве быть тезкой – уголовное преступление? – поинтересовался Эндрю.

– Нет, но пользоваться фальшивыми документами…

– Сами посудите, если бы я действительно хотел подделать свое удостоверение, разве стал бы я использовать подобное имя? – сказал Эндрю. – С моей стороны это было бы глупо.

– Пожалуй, – нехотя согласился Бенедетто.

– Тогда давайте исходить из того, что имя Эндрю Уиггина, доставшееся мне при рождении и совпадающее с именем Эндера Ксеноцида, причиняет мне значительные моральные страдания. Возьметесь ли вы утверждать, что это обстоятельство могло отрицательно повлиять на мою психику?

– Ваше психическое здоровье меня не касается, – возразил Бенедетто.

– Я занимаюсь налогами.

– Знаю, – кивнул Эндрю. – Но мне показалось, что вы как-то уж очень озабочены моим удостоверением личности, вот я и подумал: либо вы тайный агент таможни, либо философ. Впрочем, кем бы вы ни были, кто я такой, чтобы мешать вам удовлетворять свое любопытство в рабочее время?