Вход/Регистрация
  1. библиотека Ebooker
  2. Проза
  3. Книга "Дикая стая"
Дикая стая
Читать

Дикая стая

Панов Вадим Юрьевич

Проза

:

рассказ

.
Аннотация

«На столе передо мной лежит овальный золотой медальон размером с детскую ладошку. Он тусклый и потертый, он истончается к краям, словно прошедшая через сотни рук и кошельков монета, что странно, ибо, несмотря на то что нет цепочки, – я оборвал ее и не стал искать – медальон всегда носили на груди. И еще на нем появились шрамы: несколько глубоких царапин и сотни маленьких. Он потерял блеск…»

На столе передо мной лежит овальный золотой медальон размером с детскую ладошку. Он тусклый и потертый, он истончается к краям, словно прошедшая через сотни рук и кошельков монета, что странно, ибо, несмотря на то что нет цепочки, – я оборвал ее и не стал искать – медальон всегда носили на груди. И еще на нем появились шрамы: несколько глубоких царапин и сотни маленьких. Он потерял блеск.

Этот медальон не мог остаться гладеньким и блестящим – он слишком много видел.

В самом центре золотого овала изображен человек с копьем. Не воин, если вы вдруг подумали – охотник. Об этом говорит его костюм, в котором не нашлось места рыцарским доспехам или еще какому-нибудь боевому снаряжению: обычная суконная одежда и шапка. По современным меркам картинка выполнена весьма грубо, но медальон делали почти полторы тысячи лет назад, и в те времена он наверняка считался образцом тончайшей ювелирной работы.

В нижней части медальона надпись: «Facta sunt potentiora verbis». [1] Символ же, который находился над фигуркой охотника, стерся окончательно, но я знаю точно, что это был не крест. И не полумесяц. И уж тем более не одна из звезд: ни пятилучевая, ни шести-, ни восьми-. Я знаю, что знак был другим.

Иначе бы он не исчез.

Медальон лежит на столе, и я не свожу с него глаз. Я не любуюсь – он не настолько совершенен. Не прикидываю, сколько он может стоить, – я не продам раритет даже в случае крайней нужды. Я просто смотрю на человека с копьем.

1

Дела сильнее слов (лат.).

О чем я думаю в эти мгновения?

Ни о чем.

Ни о чем…

* * *

Возможно, некоторые из вас сочтут, что я не самый лучший кандидат на должность рассказчика этой истории. И в чем-то они окажутся правы. Вышло так, что я принимал участие далеко не во всех описываемых событиях, поэтому половина моего рассказа – выдумана, а половина оставшегося – смоделирована. Размышляя над тем, что произошло тогда в Москве, и составляя из известных фактов связную историю, мне пришлось опираться не только на свои воспоминания, но и на оговорки, замечания и пересказы некоторых других участников событий, на их ответы на мои вопросы. В то же время, учитывая обстоятельства, я не могу быть уверен в искренности всех собеседников. Динке доверять можно, а вот Вурц и Артур, возможно, утаили от меня истинную суть происходящего, скрыли мотивы, которыми они руководствовались в действительности.

Но винить их не следует.

Вполне вероятно, что им самим известно ненамного больше.

Но сия предательская мысль посетила меня уже после всех событий. А в те часы, о которых пойдет речь, я смотрел на происходящее совсем другими глазами. И потому хочу сказать: что бы вы обо мне ни думали, сколь бы ни морщились оттого, что именно я расскажу вам эту историю, главное заключается в том, что я верю в свой рассказ.

Я видел немного, но я видел.

* * *

Дождь мыл город второй день подряд. За грязным оконным стеклом – холодные капли почистили лишь внешнюю его сторону – едва угадывались неприветливые дома. Чужие дома. Неродные. Некрасивые линии угрюмых коробок сами по себе могли вогнать в депрессию, а тут еще и дождь. Непрекращающийся. Льющий как из ведра.

Осень, черт бы ее побрал. Снова осень.

И опять нелюбимое время года застало его в чужом городе.

Вурц отчаянно ненавидел осень: умирающие, тускнеющие краски, падающие на голову листья, налетающий из ниоткуда ветер, злой, пронзающий насквозь, и холод, от которого невозможно укрыться. Зима – другое дело. С ней все понятно: она белая. Мир спит, набирается сил, и зимнюю стужу Вурц принимал как должное. Весна радостная, дарующая новые надежды, заставляющая улыбаться даже закостенелого скептика. Лето – веселье. Все вокруг дышит полной грудью. А вот осеннее безвременье угнетало. С приближением сентября Вурц всегда старался оказаться в каких-нибудь теплых краях, чтобы переждать тоскливую пору в странах вечных пальм и ласкового солнца. К сожалению, он не был себе хозяином, и здравый смысл частенько требовал от Вурца избегать теплых земель.

И приходилось мириться с проклятой осенью.

И смотреть на чужие города через грязные оконные стекла.

А если еще и сам город не вызывал ничего, кроме глухого раздражения, то Вурцу становилось совсем плохо.

Как сейчас, например.

В этом городе мрачнеют даже сны,Неспособные избавить от тоски,Тяжелее они каменных темниц,Нет надежды, нет спасенья, падай ниц…

Из подъезда стоящего напротив дома выскочили две девушки, сразу же раскрыли яркие зонты и со всех ног побежали к автобусной остановке. Шлепали по лужицам, осыпая друг друга брызгами грязной воды. Возможно – смеялись. Нет, вряд ли. В этом городе нечасто смеются. Жители его по большей части сердиты и сосредоточенны, они не радуются каждому новому дню, а принимают его с угрюмой обреченностью.

Словно кто-то заставляет их жить.

– Москва, – громко произнес Вурц. Подумал и сказал чуть иначе: – Масква.

Именно так, «Масква», говорят аборигены. Особенности местного диалекта и без того непростого языка. Пишется «Москва», произносится «Масква», иначе поймут, что ты чужак, закроются в раковине души и примутся изучать тебя с холодной подозрительностью. И тогда не будет контакта, а лишь недоверие. «Масква!» А ведь есть еще окончания, приставки, суффиксы… Безумие! При всех своих колоссальных способностях к изучению новых языков Вурц с трудом продирался сквозь правила русского. Сколько раз он бывал в этой стране? Десять? Четырнадцать? И всякий приезд начинался с мучительных попыток вспомнить проклятый язык, которые обязательно заканчивались ноющей головной болью. «Масква!» Но Вурц не мог себе позволить отличаться от туземцев.

– Масква. – Пауза. – Малако. – Пауза. – Иди суда.

Какие муки приходится испытывать, чтобы оставаться незаметным! Идиотский язык, чудовищные люди, мрачный город…

И недовольный Сурн за стеной.

Тот почувствовал, что Вурц подумал о нем, и зарычал. Негромко, едва слышно, однако густой звук легко преодолел каменную преграду и добрался до самой души Вурца.

На мгновение стало холодно. Рычание недовольного Сурна всегда заставляло Вурца дрожать, словно от озноба. Не от страха, нет, он слишком давно был рядом с Сурном, именно от озноба. Голос походил на неожиданный порыв пронзительного ветра: он так же приносил злой холод.

  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
Купить и скачать
в официальном магазине Литрес

Без серии

Четвертый сын
Дипломатический вопрос
Непостижимая концепция
Ведьма
Горевестница
Дикая стая
Правильное решение
Родная кровь
Ириска и Звезда Забвения (адаптирована под iPad)
Ириска и Звезда Забвения
Ириска и Спящая Каракатица

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: