Птицетазовые динозавры в ходе эволюции разделились на еще более разнообразные группы, чем ящеротазовые. Все они были вегетарианцами, и некоторые передвигались на двух ногах, однако передние конечности продолжали служить им и для передвижения, и для собирания пищи.

Птицетазовых динозавров отличают и удивительные формы головы, и разнообразнейшие гротескные панцири, и другие защитные приспособления. Среди них имелись утконосые динозавры, чей широкий плоский "клюв" был отлично приспособлен для выкапывания пищи из илистого дна речек и озер. Между пальцами ног у них, как и положено водным животным, имелись плавательные перепонки. К птицетазовым относятся также одетый в прихотливый панцирь стегозавр с шипастым хвостом и анкилозавр, припадающий к земле, точно огромный броненосец. Его голова и выгнутая спина были покрыты панцирем, а по краям панциря торчали острые шипы. В отличие от стегозавра шипов на хвосте у него не было, зато завершался хвост чем-то вроде костяной булавы, так что подкрадываться к нему сзади не рекомендовалось.

Последней группой динозавров, появившейся уже на исходе мезозоя, были цератопсы - рогатые динозавры. К ним относился протоцератопс, обладатель огромной головы и костяного воротника, который тянулся от черепашьего клюва до "шлема", прикрывавшего шею. Рога, воротники, прихотливая форма головы - у этой группы они развились очень быстро, и все эти черты особенно поразительны у одного из самых массивных динозавров-трицератопса. Самая высокая точка спины трицератопса находилась в 2,5 м над землей, а в длину он достигал 9-10 м и мог похвастать самой крупной головой среди всех древних пресмыкающихся. На конце его носа торчал короткий толстый рог, а над глазами выгибались два длинных заостренных рога, позади которых поднимался крутой гребень костяного воротника. На редкость могучие шейные и ножные мышцы трицератопса позволяли ему бросаться в короткие сокрушительные атаки, грозя врагу ударом своих страшных рогов. Вероятно, он мог постоять за себя даже при встрече с тираннозавром, тем более что, по расчетам одного специалиста, трицератопс был способен мчаться галопом со скоростью 50 км/ч.

Еще несколько лет назад человека, рискнувшего приписать динозавру такую скорость, только высмеяли бы. Пресмыкающиеся, доказывали скептики, были холоднокровными, вялыми существами с замедленным обменом веществ и крохотным мозгом. Согласно такой точке зрения, крупные растительноядные динозавры большую часть своей жизни должны были проводить в воде, иначе они не выдержали бы собственного колоссального веса. Они еле волочили тяжелые хвосты и искали места поглубже, где этот хвост поддерживала бы вода. Однако последние смелые исследования Острома, Роберта Бэккера, сотрудника Канадского национального музея Дейла Рассела и других вносят в эту картину все больше радикальных изменений.

Тщательно изучив анатомию и механизм движений передних конечностей у современных позвоночных, Р. Бэккер пришел к выводу, что передние конечности динозавров в этом отношении почти не отличались от передних конечностей высокоразвитых млекопитающих. По его мнению, у динозавров они, вопреки прежним взглядам, вовсе не торчали неуклюже и неловко, а могли опускаться вдоль тела благодаря плечевому суставу, почти такому же, как у млекопитающих.

Вся структура конечностей и туловища ящеротазовых динозавров, утверждает Бэккер, рисует образ вполне наземного животного вроде слона с массивными задними ногами, снабженными толстой пружинящей подошвой. Оно, безусловно, входило в воду и, может быть, довольно часто, но его ноги должны были легко увязать в иле. Подобно слону, оно было хорошо приспособлено к тому, чтобы ходить по твердой земле.

Что еще интереснее, у динозавров, по мнению Бэккера, могло быть четырехкамерное сердце, как у млекопитающих и птиц. Этот более сложный насос эффективно гонит кровь через органы, которые очищают ее от продуктов распада и восполняют запас кислорода, поддерживая таким образом высокий уровень физической активности. Из современных пресмыкающихся четырехкамерное сердце есть только у крокодила.

Некоторые специалисты отвергают гипотезу о четырехкамерном сердце, но соглашаются, что динозавры должны были обладать каким-то механизмом, обеспечивающим сохранение достаточно постоянной температуры тела, - это еще одна из способностей млекопитающих, без которой невозможен активный образ жизни (см. гл. 4). Они согласны с Бэккером в том, что динозавры явно не были медлительными вялыми созданиями.

По-новому ученые оценивают и мозг динозавров - объект веселых шуточек с того самого момента, когда были открыты эти милые зверюшки. Когда в XIX веке были найдены первые окаменелые остатки стегозавра, ошеломленные палеонтологи обнаружили, что полость в черепе, предназначенная для головного мозга, вместила бы разве только шарик для пинг-понга и что расширение спинного мозга в поясничном отделе позвоночника раз в двадцать превосходило размеры мозговой полости. Отсюда некий ученый сделал вывод, что у стегозавра были два мозга. Это вдохновило одного чикагского остряка по имени Берт Лестон Тэйлор на следующий стишок: у стегозавра

Мозгов был двойной комплект, и они занимали такие места:

Один - в голове, как у всех, другой - у начала хвоста.

Этот зверь мог сказать о себе самом,

Что всегда он был крепок задним умом.

В действительности же у всех позвоночных, обладающих передними и задними конечностями, в спинном мозге существует один узел нервных клеток в верхнем конце, передающий сигналы передним конечностям, и другой - в нижнем конце, передающий сигналы задним конечностям и хвосту. Ни тот, ни другой мозгом в собственном смысле слова считаться не может. Однако без нижнего центра, как указал профессор Принстонского университета Гленн Джепсен, для передачи нервного импульса от кончика длинного хвоста большого динозавра к его головному мозгу и обратно потребовалось бы, пожалуй, целых две секунды. А если импульс возник потому, что в хвост вцепился голодный хищник, то, как заметил Джепсен, "за одну тридцатую долю минуты может произойти очень многое".

Хотя динозаврам не приходилось жаловаться на отсутствие центров приема нервных импульсов, головной мозг у них был крохотным. У игуанодона, по величине сравнимого со слоном, мозг был в двадцать раз меньше слоновьего, да и у более мелких динозавров дело обстояло не лучше. Современные млекопитающие, вне всяких сомнений, много сообразительнее динозавров. Однако для своего времени динозавры были во всех отношениях великолепны и гораздо "умнее" и подвижнее, чем считалось раньше.

Пересмотр прежних представлений о динозаврах породил новые истолкования таких давно известных окаменелых свидетельств прошлого, как следы динозавров в Техасе, оставленные 100 млн. лет назад в глине, которая, окаменев, сохранила их. Такие следы, например, проходят вдоль реки Пелекси и являются огромными отпечатками, оставленными каким-то растительноядным динозавром, когда он шел по мелководью, в то время как его преследовал хищник, который был меньше ростом и оставлял отпечатки, похожие на птичьи. Каждый отпечаток задних ног намеченной жертвы может вместить 60 л воды, однако их глубина и единообразие заставляют отказаться от предположения, будто этому динозавру приходилось передвигаться в глубокой воде, чтобы не изнемочь от собственной тяжести. Когда животное, которое оставило следы у техасской реки, шло по мелководью, его вертикально поставленные ноги подпирали тело снизу, а хвост был приподнят.