– А чья же ещё? Это я пустил его в дом. Я ему доверился. Он же дождался удобного момента...

– А раньше что, не было удобных моментов? Насколько я понял, он уже давно был вхож в ваш дом. В тот день явно случилось что-то ещё. И, поскольку в этот период ты был в школе, вряд ли виноват ты. Не стоит так себя грызть.

– Да, случилось, - мрачно признал Домино.
– Я выронил ручку, она застопорила задвижной механизм двери отцовского кабинета, и он смог туда попасть. А до этого, когда отец сообщил мне, что его надо выгнать, так как он, оказывается, ранее служил в МД, я воспротивился, и он остался... Всё ещё считаешь, что я не виноват?

– Ну допустим, что ж теперь, - усмехнулся Азат.
– И что ты теперь собираешься делать?

– Шона уже спрашивал меня об этом, и...

– Подожди. Шона? То есть ты, в бегах, пошёл в бар, напился, разболтал свою тайну первому попавшемуся и за тобой до сих пор не приехали? Ну ты точно везучий!

– Больше не буду пить, - процедил сквозь зубы Домино, сжимая кулаки.
– Никогда.

– Да ладно, это ты простак, а не алкоголь плохой. Я бы научил тебя жизни... Но мне что, делать нечего?

– Если учесть, что тебе запретили появляться в этом городе начиная с этой ночи, тебе и правда больше нечего делать, - Домино слабо улыбнулся.
– Хочешь, пойдём со мной.

– Это куда?

– Учиться. Я хочу стать профессиональным убийцей, чтобы найти Зебастиана и его приспешников. И отплатить им за совершённое.

– Серьёзно? Ты?

– Не веришь?

– Да даже не знаю. Уверен, что тебе это надо?

– Я не смогу спокойно жить дальше, зная, что такое множество смертей останется безнаказанным. ГШР вряд ли что-то будет делать, пока Отряд не перейдёт к открытому противостоянию. Сомневаюсь, что им вообще это надо. Поэтому...

Азат хитро глянул на него, чуть склонил набок голову и перебил:

– А с чего ты вообще взял, что это Кирсте были хорошими? Они ведь тоже в своё время перебили кучу семей Мйоте, потом призвали помощь и окончательно разгромили их. Отряд просто взял реванш. Жёстко, конечно, но таковы правила игры.

– Кирсте не вырезали семьи!
– вспылил Домино.
– Они честно вели войну против террористов, которые использовали жизни гражданского населения в своих целях! Мессия и Мйоте могли точно так же выиграть, но проиграли. Сейчас же они в очередной раз доказали, что могут победить только бесчестием и увёртками!

– Какие речи, - притворно восхищённо сказал Азат.
– А ты уверен в том, что говоришь? Уверен, что тебе просто не запудрили мозги для оправдания собственных действий? Вдруг это Кирсте всех мочили, а Мйоте пытались всё спасти?

– ГШР не стал бы поддерживать злодеев.

– В таких делах злодеи все. ГШР поддержали просто одну из сторон в своей собственной войне. С тем же успехом они могли встать и за Мйоте. Просто карты легли по-другому. Или за Кирсте было выгоднее.

Домино открыл было рот, чтобы возразить, споткнулся, ещё раз открыл, найдя иные аргументы, но слова снова не вязались, и он сдался.

– Я должен верить хоть во что-то, - тихо сказал он.

– Ну может быть. И куда ты собираешься идти учиться на ассасина?

– К верам. Здесь где-то есть закрытый город.

– Думаешь, тебя пустят?
– хмыкнул с сомнением Азат.

– Надо попытаться.

Азат помолчал, опять задумавшись.

– Знаешь, а я, наверное, пойду с тобой, - наконец решил он.
– По крайней мере, на первое время. Всё равно некуда пока больше идти. Ну как, возьмёшь в мстители?

– Ты уверен?
– изумлённо уставился на него Домино.

– Надо же верить хоть во что-то! А твоя вера мне пока по душе. Мйоте лишили меня дома, так что в чём-то я тебя понимаю. Кто знает, где и кем бы я был, если бы не остался без семьи...
– Азат почесал за ухом.
– Посмотрим, что будет. А пока давай спать. На рассвете загружу карту и поедем к этим твоим верам.

Домино благодарно улыбнулся. Азат залез на заднее сиденье, где у него, похоже, давно было устроено нечто вроде постели, и аурису пришлось укладываться на переднем. Но он так устал, что даже неудобная поза не помешала ему уснуть быстро и без кошмаров.

Проснулся Домино через несколько часов, когда над Онегой только-только занимался рассвет. Открыв глаза, некоторое время аурис пытался понять, где он, что происходит и, главное, почему он не дома. Но блаженное забвение продлилось недолго - уже через пару секунд Домино резко вспомнил оба предыдущих дня и оказался совершенно не готов к этому. Он скорчился на своём сиденье, до крови вцепившись зубами в собственный кулак, переживая всё недавнее заново. Поэтому-то он в первую ночь после потери семьи и не ложился спать: знал, что всё будет именно так, и не был уверен, что после этого не пойдёт кончать с собой вместо того, чтобы продолжить путь. Чёртов алкоголь... Домино выдохнул, отпустил руку, попутно слизав выступившие на золотистой коже алые капли, и перегнулся через спинку сиденья к Азату.