— Не уволена. Ты до сих пор работаешь на меня, — тихо ответил Яров, а потом решился посмотреть Виви в глаза, понимая, что правду уже не скрыть. — Я порвал заявление тогда вечером, — и сразу скороговоркой попытался добавить: — Выслушай меня, Вив! — но дальше ничего сказать не успел, потому что женщина занесла руку и, отвесив ему звонкую пощёчину, прошипела:

— Ненавижу тебя! Ты думаешь только о себе! На остальных тебе плевать! Ты не способен не только любить, а даже испытывать к людям тёплых чувств! Ты играешь людьми, используя их и совсем не думаешь, что может причинить им страшную боль! Видеть тебя не могу больше ни секунды! — а затем развернулась и побежала в дом, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

А Яров, глядя ей вслед, испытывал сейчас такую боль внутри, что не мог нормально дышать. «Вив, не всё правда из того, что ты услышала! Есть ещё и моя версия, а не только Макса!» — захотелось выкрикнуть ему вслед и броситься за ней. Но неожиданно в голове отчуждённо зазвучало: «Слова? Ты хочешь убедить её словами? Но она тебе не поверит. Ты должен действиями показать — что она для тебя значит. И если ты хочешь идти сейчас за ней, то должен понимать — ей нужно давать всё, о чём говорил Макс. Решиться ради неё и поменять свою жизнь. Или же отпустить её прямо сейчас. Дать уйти, чтобы больше не мучить её».

«Дать всё», — Яров шумно выдохнул. «Или отпустить», — здесь он шумно вдохнул воздух, ощущая щемящую боль внутри, и закрыл глаза. «Но я не уверен, что способен любить… Что Виви будет со мной счастлива», — тоскливо признал он и, открыв глаза, направился к гаражу, собираясь взять там запасные ключи от спортивной машины и уехать на время из дома. «Не смогу смотреть, как Виви собирает вещи… Потому что уже готов упасть на колени и просить её ещё немного побыть со мной, чтобы я разобрался в себе… Но немного, это не то, что заслуживает Вив».

Утро понедельника Яров встретил со страшной головной болью. Проснувшись, он сразу же прикрыл глаза из-за яркого солнечного света, льющегося с улицы.

«Почему Вив не закрыла шторы?.. Знает ведь, что я не люблю много света прямо с утра», — с недовольством подумал он и отвернулся от окна, желая ещё поспать. Но уже через мгновение сон улетучился, когда он сам себе ответил — почему, и заодно вспомнил всё остальное.

«Потому что её больше нет в моей жизни… Ушла вчера…» — эта мысль доставила боль, но уже не физическую, а моральную. «А голова болит, потому что вчера, впервые, наверное, за лет пятнадцать я напился… Нет, нажрался чуть ли не в усмерть», — он застонал от головной боли, которая кольцом сдавливала всю голову.

«Но не напившись, я хер бы уснул… А сон был единственным способом забыться хоть на время», — признал он.

Яров долго себя готовил, чтобы вернуться домой и ездил по окрестностям до вечера, осознавая, что возвращаться в дом, где нет больше Виви, тяжело. Но оказалось, что это ещё хуже, чем он думал.

Складывалось впечатление, что дом как будто мгновенно утратил душу и тепло. Всё теперь выглядело по-другому. «Тоскливо и уныло», — подумал Яров, обходя его и мрачно осматривая. Виви везде оставила идеальный порядок и даже застелила постель в спальне, не забыв убрать и на кухне последствия завтрака. Что у Ярова дополнительно вызвало чувство щемящей нежности к ней. «Даже уходя и злясь на меня, всё равно повела себя с достоинством», — отметил он.

«Вроде всё, как и прежде, на своих местах… Но и чего-то не хватает. Дом как будто утратил частичку самого важного, что делало его уютным. И теперь это место угнетает», — он весь вечер не мог избавиться от этого чувства и поэтому решил напиться.

И вот теперь утром приходилось за это расплачиваться. «Бля, сдохнуть можно от боли… Будь здесь Вив, она принесла бы мне таблетку. Даже, возможно, пожурила мягким голосом за пьянство. А потом, пока я бы принимал душ, приготовила мне вкусный завтрак», — пронеслось в мыслях, и он тяжело вздохнул, тут же сам себе ответив: «Будь здесь Виви, я бы и не пил вчера. И сейчас бы сходил с ума не от головной боли, а от кайфа, трахаясь с ней с утра… Она была единственная женщина, с которой мне хотелось и засыпать, и просыпаться. И с утра не забыть всё и быстрее выбраться из кровати, а наоборот — заняться снова сексом, чтобы вспомнить, как ночью было хорошо».

«Но теперь всё, это закончилось… Ты же окончательно вчера решил, что Вив необходимо отпустить. Это, наверное, самое правильное решение за твою жизнь. Ты впервые повёл себя не как скот, думая только о себе, а поставил интересы Виви на первое место», — напомнил он себе и, решив подниматься с кровати, сел. Что мгновенно отозвалось в голове новой волной боли. «Ох, охренеть… а я по-моему, до сих пор ещё под градусом… Или это всё последствия?» — перед глазами всё поплыло, и он снова рухнул в кровать.

«Мать твою, давно я так не напивался… Нужно вспоминать, как раньше приводил себя в порядок», — он зажмурился, пытаясь избавиться от разноцветных кругов перед глазами. «Сначала душ, а потом плотно пожрать… И много-много таблеток от головной боли», — сказал он себе, и в этот раз стараясь двигаться медленно, всё же встал с кровати и поплёлся в ванную комнату.

«Не, с алкоголем нужно сразу же завязать… Так и подохнуть недолго, если ещё пару раз так перепить», — наставлял он себя, стоя под холодными струями воды и немного дрожа из-за этого, но чувствовал, что становится чуть легче.