"«А может к чёрту любовь?! Всё хорошо, ты держись. Раздевайся, ложись, раз пришёл!» — буду так говорить себе, когда Яров будет вспоминать обо мне, выделяя время между его обычными развлечениями?» — сердце болезненно сжалось.

«Полночь, кофе, сигареты… Я не знаю с кем и где ты. Ранит и сбивает с ног, ревность как электрошок», — неумолимо неслось из динамика телевизора, и Виви подумала: «Буду ведь ждать его в этом доме, мучаясь от ревности и думая, где он и с кем, когда он начнёт задерживаться. И это в лучшем случае. Яров ведь может и, не стесняясь, привести кого-то в дом, и мне останется только слушать стоны сверху». От этой мысли она задрожала и почувствовала, что её уже мутит от отвращения.

"«Сердце молча возвращаю, не могу ходить по краю», — я уже хожу по краю!» "— поняла она. "«Как же мне тебя забыть? Взять, стереть и разлюбить?» — этот вопрос в скором времени может стать для меня самым главным!»

"«А может к чёрту любовь?!» — или меня пронесёт и именно так необходимо сразу себя настраивать? Хватит ума не влюбиться в Ярова? Я же знаю, какой он и иллюзий у меня быть не может».

"«Просто вышло так, не знаю с кем ты, где ты, как! И сколько поцелуев на твоих губах», — это меня будет волновать всегда, независимо от того какие чувства я позволю себе с Яровым» ", — осознала она. "«Сколько же ночей с ума сходила в темноте», — и вот это у меня впереди» ", — Виви зажмурилась.

Сердце всё тяжелее билось в груди, а мысли не щадили и не выдержав, она застонала вслух:

— Пожалуйста, не нужно! — а потом схватила пульт от телевизора и, переключив на другой канал, сделала звук максимально громким, чтобы заглушить свои неприятные мысли.

«Вообще, всё к чёрту! Не хочу сейчас думать о будущем! Хочу о настоящем! Имею право на маленькие моменты счастья и беззаботности!» — наконец смогла сказать она себе и, поднявшись, подошла к разделочному столу, чтобы продолжить приготовление обеда. И всеми силами стараясь вернуть себе как раз то настроение, что было до этого. «Сейчас сосредоточусь только на хорошем», — приказала она себе, вызывая в памяти воспоминания о ночи, об утре, и как они завтракали с Яровым, и как он после прощался с ней.

И, хоть с большим трудом, ей удалось вернуть хорошее настроение. «Лучше думать о том, как босс вернётся домой и как отреагирует на одежду, а потом и на полное избавление от волос ниже пояса», — Виви, наконец, смогла улыбнуться.

А вот Яров в этот момент совсем не хотел улыбаться, хотя контракт был подписан. Сейчас он стоял у большого окна в переговорной, и потягивал из бокала шампанское, открытое в честь подписания. А не улыбался, потому что напротив него стояла госпожа Штейн и настырно выдвигала предложения:

— Может, отметим сделку в ресторане сегодня вечером?

— Извини, Ангелина, я сегодня занят, — ответил Яров, бросив равнодушный взгляд на холёную брюнетку.

Сегодня на ней была одета узкая юбка, лёгкий жакет с глубоким декольте, демонстрирующим полные и возможно силиконовые, из-за идеальности, груди, а дополняли образ туфли на высокой шпильке. Ну и, конечно же, волосы были аккуратно уложены, на лице хороший макияж, и купалась женщина в облаке дорогого парфюма.

«Но всё это вкупе так до блевоты скучно. Холёная, стервозная кукла, вытряхнувшая из своего мужа-немца немало бабла, она теперь ищет себе в постель жеребца, который будет её жарить ночами напролёт. И возможно, я бы подумал о том, чтобы поставить её пару раз раком и жёстко отодрать, только ради того, чтобы она отстала и знала, кто здесь хозяин и что ко мне лезть не стоит… Но не хочу. Хочу одну Виви», — у него всё перед глазами стояла сцена, как они прощались перед его выездом на работу.

«Она живая, весёлая, местами дерзкая, а местами послушная женщина. И такая сексуальная… И одновременно домашняя, тёплая, манящая… Бля, я постоянно хочу её целовать, хочу быть рядом с ней, хочу смотреть на неё, чувствовать её запах… О да, запах», — он поднёс к губам бокал и, казалось, снова ощутил его от пальца, который побывал в Виви перед уходом из дома. Яров специально не мыл руки с момента отъезда из дома, и специально часто подносил руку к носу, чтобы вспомнить, что творил ночью.

«Когда-то, перестав служить развлечением для богатеньких дамочек, я поклялся, что больше ни одну женщину не буду ласкать языком. И не хотел этого. Но Виви и в этом, сама того не подозревая, сломала меня… Кхех, я уже нарушил два обещания из однажды данных себе. Номер один — не трахать девушек старше двадцати пяти. Номер два — не залазить языков в дырки, куда сую потом член. Но с удовольствием забыл и о первом обещании, и ещё больше хотел нарушить второе, чтобы узнать — какая на вкус моя ледышка… Бля, туплю, совсем не ледышка», — поправил себя Яров, чуть широко не улыбнувшись.

— А может, тогда завтра вечером отметим это событие? — Ангелина не сдавалась и, подойдя вплотную к нему, зазывно облизала губы.

— И завтра я занят, — сказал Яров, про себя подумав: «Пожалуй, вечерком сходим куда-нибудь развлечься с Виви».

— И послезавтра занят? — поинтересовалась Ангелина и сделав шаг немного в сторону, прикрыла таким образом их от сотрудников, тоже участвующих в переговорах, которые сейчас стояли группкой у фуршетного стола. А затем одну руку положила ему на пах, и на секунду сжав ему яйца, стала потом поглаживать его член через ткань брюк, продолжая капризно и настойчиво говорить: — Олег, брось. Не заставляй себя уговаривать. Поотказывал немного, подразнил меня и хватит. Я уже поняла, что тебя просто так не получить. И готова на всё. Поверь, я из тех женщин, из постели которых мужики не хотят вылезать по своей воле…

— Верю, — с лёгкой долей иронии, перебил мужчина, не убирая её руки. — Только вот проблемка, я как раз сегодня утром тоже из постели именно такой женщины. Мы столько с ней трахались, что я полностью выжат. Чувствуешь, у меня там даже ничего не шевелится от твоих прикосновений. И скажу сразу — из той постели я не скоро захочу вылезти. Я хочу трахать только её и больше никого другого. Даже признаюсь, я чуть не забил сегодня на подписание контракта, потому что снова хотел вернуться с ней в кровать.