– Просто хочется.

– Пожалуй, и я себе сделаю.

Разведенный кофе порой бывает не хуже, чем обычный гранулированный. Быть может, я просто не знаю в нем толк. Да и что с того? Многие ведь не знают, но стараются при этом выглядеть тонкими ценителями. Эта мысль не давала мне покоя каждый раз, когда я откупоривал крышку и чувствовал запах обычного растворимого кофе, который можно купить в любом магазине.

Я сел напротив Макса и отхлебнул немного горячего напитка. Легкое похмелье как рукой сняло, и я почувствовал, что линии стали четкими. А вот лицо Макса казалось размытым. Виной тому, вероятно, была грусть, пробравшаяся в самую глубину пор его кожи.

– Что с тобой? – спросил я.

– Все нормально, – ответил он так, как я и ожидал.

Будто бы прочитал мои мысли. Сукин сын спал с моей женой, но я не ругал его за это, да и в обиде на него не был. А теперь он вдруг взгрустнул. Чертов ублюдок, – подумал я тогда. Что тебя не устраивает в этой жизни?

– Я устал от твоего лица, – сказал он, выдержав длинную паузу. – Устал от твоих рук, от твоих глаз, которыми я вижу. Просто устал…

– Все, что ты делаешь – это приходишь по вечерам и занимаешься сексом с моей женой, пока меня нет дома! Если бы это было целью моей жизни, я бы вообще не напрягался.

– А ты уверен, что это все, что заполняет мою жизнь? Да и что за цель у тебя? Ну же, ответь мне.

– Неважно. Это совершенно неважно, – ответил я, хлебнув еще немного кофе.

Я знал, что Макс должен был уйти совсем скоро. Он не любил засиживаться до самого утра. Не прощаясь, он надевал пальто и спускался вниз, выходил на улицу и растворялся на стыке ночи и дня. Он приходил из неоткуда и уходил в никуда. Да и мне, собственно говоря, не было особо важно, что делает он в другое время дня. Для меня он был лишь символом ночи, молчаливым, загадочным, отчасти даже сексуальным.

Он хорошо смотрелся, лежа голышом в постели с Лилей. Ее тонкие пальцы лежали на его груди, золотистые локоны касались уха и порой щекотали его. Они хорошо смотрелись вместе. И мне было приятно наблюдать за ними.

Мне нравилось наблюдать за тем, как Лиля извивается в его объятьях. Словно околдованная черной магией, она повторяла его движения, отчего все выглядело очень гармонично и порой настолько нереально, что я выпадал из самого себя. Мое сердце начинало биться чаще, а дыхание сбивалось, будто я был на месте Макса. Будто это я касался пальцами твердых сосков своей жены, ласкал их своим языком, отчего она сладко прикусывала нижнюю губу. Но я сидел в кресле напротив кровати, и на меня падал свет слепой луны. Я просто наблюдал, как они занимаются сексом.

Ее глаза были открыты, взгляд устремлен вверх, на безмолвный потолок. Порой мне казалось, что она впадала в состояние транса, но то был лишь легкий прилив удовольствия, которое она хотела ощущать как можно дольше. Макс опустился ниже, провел языком по ее чуть дрожащему животику. Она вцепилась пальцами в его волосы. Чуть задрала голову, когда он коснулся ее нежного места своими губами. Лиля была мокрой, но легкая дрожь не проходила. Он знал, как доставить ей удовольствие. Временами я завидовал ему. Временами представлял, как присоединяюсь к их нежному соитию. Мне хотелось быть грубым, жестоким, но я продолжал сидеть в кресле, а мои ладони потели так же, как потела спина Макса.

Он медленно входил в нее, ласкал руками ее упругую грудь, ее гладкие плечи. Эти два человека казались мне единым целым, неразделимым организмом. Тяжело было понимать один простой факт: насколько бы люди не были близки, они никогда не станут единым целым. Я сталкивался с пониманием этого факта тогда, когда Макс, громко выдохнув, ложился рядом с Лилей и, обняв ее, засыпал. Магия исчезала, оставляя лишь невнятный запах, коим была наполнена комната, и свет слепой луны.

Я еще долго мог сидеть в кресле, раз за разом прокручивая увиденное в своей голове. Я дорисовывал то, что хотел увидеть, но не увидел. Блуждая по тонкой грани между реальностью и вымыслом, я создавал свой, особенный мир, в котором мне было так комфортно жить. И я не замечал, как Макс покидает комнату ближе к утру. Я продолжал сидеть в своем кресле.

***

– Как же это могло случиться, да еще и в наших стенах?! – Геральдина с негодованием задала вопрос присутствующим в зале подчиненным. – Неужели среди нас есть умник, который решил, что это все легко сойдет ему с рук?

В конференц-зале находился я, Дина, еще несколько ведущих менеджеров и, разумеется, сама Геральдина. Атмосфера там царила, мягко скажем, не самая приятная. С тех пор, как видео с мэром попало в интернет, все сотрудники копали друг под друга. Мне казалось, что даже мимолетом сказанное слово могло стать роковым. Потому я и молчал.

Дина придерживалась той же точки зрения. Время от времени она поглядывала в мою сторону, чуть улыбаясь. Смотрела она и на Геральдину, но совершенно иным взглядом, более цепким, более тяжелым. Мне даже на какое-то мгновение показалось, что между ними что-то есть.

– Вот что я вам скажу: если существуют какие-либо подозрения, незамедлительно сообщайте мне. Не нужно покрывать этого человека. Мы должны дорожить репутацией нашей компании.

Сказав это, Геральдина уселась на стол и скрестила руки на груди. Порой она вела себя более чем развязно, хотя такое поведение со стороны остальных сотрудников компании не особо поощряла. Корпоративный дух, мать его. Стандарты.