Подойдя к двери, я нажал кнопочку звонка и после того, как дверь отворилась, вошел внутрь. Здесь была небольшая прихожая, видимо сделанная для того, что бы сохранить тепло зимой. В конце ее находилась еще одна дверь, ведущая в кабинет. Постучавшись и получив разрешение, я вошел.

В довольно большой комнате, куда я попал, стояли пара письменных столов разнесенных по стенам. Возле каждого из них стоял внушающий уважение сейф. На столах находились письменные принадлежности в пластиковом стаканчике, пара телефонных аппаратов и все. Никаких бумаг, или документов на виду не лежало. Или они были убраны после моего прихода. Слева от двери за одним из столов сидел незнакомый мне подполковник. Последнее время, уже будучи сержантом, мне приходилось довольно часто бывать в штабе полка, плюс к тому многих офицеров я знал по занятиям в спортзале, но этого видел впервые.

Справа, сидел наш особист, майор Пронько. Если попытаться описать его внешность, то получится нечто белесое и невзрачное, такое что увидишь в толпе и тут же забудешь. Голос у него был соответствующим, какой-то вкрадчиво-осторожный, что ли. Он частенько ходил по ротам и вечно, что-то вынюхивал, а иногда садился в один из кабинетов и вызывал к себе солдатиков, по одному, на беседу. Не знаю в этом ли состояли его обязанности, но он постоянно искал среди нас какие то нарушения; кто, что сказал, куда посмотрел, что сделал или не сделал. Иногда вместо того, чтобы ходить по роте вызывал к себе. Видимо, кто-то из солдат моего взвода позволил себе лишнее, и он решил провести со мною соответствующую беседу. Других грехов я за собой не знал.

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу майору, — произнес я войдя в кабинет.

Тот в ответ просто кивнул посмотрев на меня.

— Товарищ майор, сержант Тимохин, по вашему приказанию прибыл.

В этот раз с первых же звуков его речи, я его просто не узнал. Не пойми откуда, появились командные нотки, даже тембр голоса изменился. Сейчас он разговаривал со мною, будто я был не сержантом второй рот, а быдлом пойманным на чем-то горячем. Каждое его слово камнем падало на меня, словно я уже признался в измене Родины, приговор вынесен и осталось только подписать бумажку, по которой меня тут же расстреляют. Он не просто говорил на повышенных тонах, он почти кричал, как бы обвиняя меня во всех грехах. Несколько минут он распекал меня в чем то, что я никак не мог понять. Но именно это и являлось моим даже не нарушением, но преступлением. Но несмотря на все давление, что обрушилось на меня с его стороны, я был на удивление себе, совершенно спокойным. Воспринимая все помои которые выливались на меня из его рта, как нечто ко мне не относящееся. Мельком взглянув на подполковника, слушающего его речь, я заметил, легкую улыбку, даже не губами, а уголками глаз.

Дождавшись, когда особист замолчит, я спокойно спросил у него:

— Товарищ майор, не могли бы вы, объяснить мне, что я такого сделал, и в чем меня обвиняют. И по возможности без крика, я прекрасно вас слышу.

Услышав мои слова, майор от возмущения несколько секунд, не находил слов. Но весь вид его говорил о том, что еще мгновение и он просто разорвет меня куски. Сделав глубокий вдох, видимо для того, что бы выполнить задуманное, он уже было издал первый звук, как я услыхал спокойный голос подполковника сидящего за соседним столом.

— Трофим Людомирович, вы позволите?

Особист, будто поперхнулся, не успевшим вылететь словом, и тут же уже своим обычным, чуть приглушенным голосом произнес:

— Да, да, конечно Сергей Иванович. — Кинув взгляд на собеседника, он еще больше смешался, и как бы извиняясь, чуть заискивающе, продолжил. — Если вы не против, я оставлю вас здесь, мне срочно нужно в штаб.

— Да, пожалуйста, можете идти, товарищ майор.

Особист, тут же вытащил из столешницы, какую то папку и попрощавшись вышел из кабинета. Дождавшись пока дверь за ним закроется, подполковник произнес:

— Собственно вызывал вас я. Присаживайтесь сержант, разговор у нас будет серьезный.

Окинув взглядом комнату, я нашел стул стоящий возле двери и попытался присесть.

— Поближе, пожалуйста и не бойтесь меня. Я не кусаюсь. — Он улыбнулся. — И кричать на вас я тоже не собираюсь.

Приставив стул ближе к столу, я присел.

— Итак я, как вы уже поняли сержант, Петров Сергей Иванович. Можете называть меня по имени отчеству. — Он говорил спокойным голосом, обычного человека. — Вас я немного тоже знаю, но будет лучше если вы представитесь сами, и поподробнее. И не вскакивайте каждый раз. — сказал он заметив, что я попытался встать. — Считайте, что на мне нет погон, и мы просто беседуем.

Секунду подумав, собравшись с мыслями, я сказал:

— Тимохин Александр Александрович, Сержант первого взвода, второй роты. Заместитель командира взвода по боевой подготовке. Точнее, занимаюсь обучением взвода рукопашному бою. Имею 2й-дан тхэквондо. 15 ноября исполнилось полгода со дня призыва. — Сказав вроде все основное, я замолчал.

— Ну, что ж для начала неплохо. Хотя хотелось бы узнать кое-что и о семье, откуда родом, где учились, ну и все, что можете или хотите рассказать.

— Даже не знаю с чего начать.

— Лучше с начала, — улыбнулся подполковник.

Я в общих словах рассказал ему, что родился в Ташкенте, о сестре, с которой мы родились в один день. О маме и отце, погибшем во время землетрясения, о своей учебе. Упомянул и приемного отца. В общем, не вдаваясь особо в подробности, рассказал свою биографию.

— Примерно это я и хотел услышать. А почему вы Александр, ушли из школы милиции?

— После одного случая, — я выдал ему версию, которую дал мне отец, — я долго болел, и соответственно отстал в учебе. К тому же заживающая после перелома рука, на давала мне возможности нормально заниматься, а там все таки большие физические нагрузки. Подумав, я решил, что лучше если я уйду. После армии попробую поступить куда нибудь в институт.