Мирон вернулся в главный салон, где леди Эстер и Марко Фассиг сидели в расслабленных позах, с охлажденными до изморози бокалами пунша «Пингари» в руках. Леди Эстер объясняла цель своего путешествия, а Марко лениво слушал ее, развалившись в мягком кресле. «Как вы теперь понимаете, наш полет — серьезная и важная экспедиция. Я надеюсь подтвердить заявления Бетки Онтвилл собственными наблюдениями и, конечно же, ни в коем случае не откажусь пройти курс омоложения. Психологически я не поддаюсь традиционным представлениям. Я так же готова дерзать и привыкать к новизне, как в юности. Я делаю, что хочу, и плевать хотела на последствия! К сожалению должна признаться, что мой организм иногда возражает против моих намерений, и к нему приходится прислушиваться. Я больше не могу разбежаться вприпрыжку по пляжному песку, чтобы окунуться с головой в набегающую волну, или пуститься без оглядки в какую-нибудь безрассудную авантюру, как я не раз делала в прошлом. Именно этот все больше огорчающий меня недостаток бодрости и упругости я хотела бы восстановить. И почему нет? Я готова вкушать наслаждения жизни, мой дух жаждет самых волнующих, самых удивительных приключений! У меня одна цель: сорвать сладчайшие плоды Древа Жизни и поглотить их, все до последнего! — леди Эстер мелодраматически опорожнила бокал. — Теперь вам известна движущая сила нашей экспедиции!»

«Отдаю вам честь! — объявил Марко Фассиг. — Такую женщину, как вы, днем с огнем не найдешь!»

Леди Эстер повернулась, чтобы взглянуть на Мирона: «Да? Что тебе нужно? Ты давно уже там стоишь, переминаясь с ноги на ногу. В чем проблема?»

«Нет никаких проблем. Я хотел бы показать Фассигу, где он будет обедать и ужинать, а также разъяснить ему его обязанности».

Леди Эстер подняла брови: «В самом деле, Мирон! Ты ведешь себя, как солдафон. Мне любопытно было бы услышать то, что может рассказать Марко. В его жизни было множество занимательных событий, и ты сам мог бы кое-чему у него поучиться».

Марко Фассиг лениво поднялся на ноги: «Не буду задерживать капитана Тэйни». Поклонившись леди Эстер, он прибавил: «Надеюсь продолжить нашу беседу в другое время».

За ужином леди Эстер отмалчивалась, показывая, что не желает разговаривать с Мироном, но в конце концов заявила: «Не вижу причин для того, чтобы Марко не мог ужинать в нашей компании. Он умеет меня развлечь и сочувственно относится к моим планам, а это редкое сочетание».

«Команда не ужинает в салоне, это не принято, — ответил Мирон. — Некоторыми различиями нельзя пренебрегать — иначе вся дисциплина на корабле может развалиться».

«Вот еще! В такой неуступчивости нет необходимости. Будь так добр, пригласи Марко присоединиться к нам на десерт».

Мирон поднялся на ноги, поклонился с бесстрастной церемонностью и пошел выполнять приказания владелицы яхты. На следующий день леди Эстер сообщила ему: «Начиная с сегодняшнего дня, Марко будет обедать и ужинать в салоне. Будь так любезен, проинформируй об этом старшего стюарда».

По мере того, как полет продолжался, Мирон начинал все больше недолюбливать Марко Фассига и его самоуверенные повадки. Леди Эстер, однако, очевидно приветствовала и поддерживала неподобающее поведение Фассига, и вскоре Мирону пришлось понять, что жалобы по этому поводу бесполезны.

Отчасти потому, что ее увлекли рассказы Марко, леди Эстер решила остановиться по пути на какой-нибудь живописной планете, чтобы развеять однообразие полета. Она предложила такое изменение маршрута Мирону, язвительно подчеркнув при этом, что не хотела бы снова оказаться в месте, где наилучшим развлечением считаются собачьи драки.

Пытаясь по возможности сохранять достоинство, Мирон заверил ее в том, что он, естественно, сделает все возможное для того, чтобы удовлетворить ее требования. Тем не менее, Мирон предупредил ее о том, что яхта уже находилась в секторе Ойкумены, относительно удаленном от самых цивилизованных и урбанизированных миров, большинство каковых остались за кормой.

«Так что же нам теперь осталось? — раздраженно спросила леди Эстер. — Джунгли, болота и пляшущие с копьями красноглазые дикари?»

Мирон вежливо рассмеялся: «Боюсь, что можно наткнуться и на джунгли, и на дикарей. В этой части Галактики ни в чем нельзя быть уверенным».

«Хммф. Разве твой знаменитый «Путеводитель» не подскажет, чего нам следует ожидать?»

«Конечно, и я непременно им воспользуюсь. Но прежде всего я не хотел бы слишком далеко отклоняться от заданного курса».

«Так или иначе, постарайся подыскать забавную планету, населенную красивыми людьми, умеющими хорошо поесть и выпить, знающими толк в интересных развлечениях и предлагающих в продажу добротные товары, не вызывающие отвращение с первого взгляда».

«Посмотрю, что можно будет сделать».

Мирон изучил навигационные карты сектора и соответствующие статьи «Путеводителя по планетам»; в конце концов он решил, что наилучшим приближением к идеальному миру, соответствовавшему представлениям его двоюродной бабки, могла бы послужить планета Тобри в солнечной системе Вианджели. Он сообщил леди Эстер о результатах своих изысканий. Та согласилась с его выбором, но без особого энтузиазма: «В справочнике не упоминаются какие-либо экзотические церемонии или что-нибудь, заслуживающее особого интереса — за исключением обычая сажать преступников в клетки и выставлять их на всеобщее обозрение на центральной площади».

«Возможно, вам повстречается забавный заключенный. В справочнике говорится, что на рынке изделий обитателей глубинки — внутренних районов главного континента — попадаются любопытные артефакты».

«Что они называют «любопытными артефактами»? — потребовала объяснений леди Эстер. — Двадцатипудовые тыквы? Дрессированных мышей?»

«Понятия не имею».

«Ну хорошо. Попробуем взглянуть на планету Тобри и ее неизвестные развлечения».

Мирон тут же направил космическую яхту к звезде Вианджели — мало-помалу она становилась все ярче, и через некоторое время в иллюминаторах появился огромный незнакомый мир: Тобри. Когда Мирон зашел в рубку управления, чтобы воспользоваться макроскопом, он обнаружил там Марко Фассига, небрежно облокотившегося на стойку с оборудованием и болтавшего о каких-то пустяках с первым помощником Этвином. Давно уже возраставшее возмущение Мирона разрядилось вспышкой гнева — он решил раз и навсегда положить конец навязчивому присутствию Фассига. С окончательными мерами, однако, приходилось повременить до прибытия на планету. Мирон сдержанно произнес: «Будьте добры вернуться к своим обязанностям, Фассиг. Как вам известно, в рубке управления могут находиться только навигаторы».