А ещё есть книжки априори стоящие вне времени. Если в твоих друзьях случайно затешется Пушкин, Наполеон или Сальвадор Дали, то последующие поколения взахлёб будут читать вашу, теперь, наверное, электронную, переписку, судорожно выискивая что-то гениальное между строк. Мне повезло обнаружить такое и вот в моих вспотевших ладошках »Друзья Пушкина» Переписка. Воспоминания. Дневники. Впереди увлекательное занятия - подсматривание в замочную скважину за Александром Сергеевичем в бессмысленной попытке понять, как же так, такой раздолбай и гений. И чудится где-то за спиной его ироничная улыбка и озорной взгляд, ведь он ещё при жизни чувствовал назойливый интерес грядущих поколений, обречённых попыток препарировать чудо, разложить на запчасти природу его гениальности...

+ + +

За окном размазанная по стеклу темнота и теряющийся на периферии сознания шум машин с МКАДа. На стене палаты часы обессиленно наматывают чёрт-те знает какой круг, как-то неуверенно перебираясь от цифры к цифре, словно партизан, раздумывающий толи бесславно сдаться врагу, то ли войти в легенду, а за одно и в иной мир. Отделение, словно уставший за день улей, монотонно жужжа готовится ко сну. Дневная усталость даёт о себе знать. Все разговоры о болезнях, преимущественно своих рассказаны, таблетки мерно перекочевали в желудок и покоятся где-то там на его дне, превращаясь в чистую субстанцию и обычное говно. Дежурный врач, в образе неполовозрелой красной шапочки, в коротком халатике и метровых шпильках, озадаченным иноходцем проскакала к кроватке и озадачилось давлением, пульсом и моими остальными физиологическими потребностями, с таким вниманием смотря мне в рот, что поневоле стало стыдно, почему же мне это давно уже не интересно. Вопрос профессионального живодёра или поклонника садомазосадомаз »как себя чувствуете? », на что так и подмывает сказать »Да хреново, душа моя!» Засунь тебя в одиночную камеру и привяжи к кровати, каково тебе будет! Но есть ролевая игра - врач больной, в которой один спрашивает, делая вид, что ему жутко интересно, а второй воодушевлённо врёт, что ему всё хорошо. Оба искренне улыбаются и разве что не хлопают в ладоши от счастья... Все эти умильные гляделки заканчиваются традиционным, а не выпить ли нам таблеточку, сделать укольчик или клизму, чтобы ты сволочь заткнулся и дал поспать уставшему за день доктору ибо уставший доктор, это уже не доктор, преступник, вооружён и очень опасен. Могут быть жертвы, иной раз многочисленные, это ведь не хухры-мухры, а орудие массового поражения! Сестра с добрым взглядом жизнерадостного вампира появляется за спиной словно валькирия, этакая богиня возмездия по кастрации длинных необоснованных жалоб, карающая десница в руках красной шапочки, отыгрывающийся за всех женщин климактерического периода, забытых мужчинами на поворотах судьбы, обещавших, но так и не удосужащихся вернуться... Вот хлопнула дверь, переместив этих красавиц по другую сторону клетки - в коридор. Можно с облегчением вздохнуть, расслабив уши и анус. Пронесло!..

Вечерний коридор отделения в добрую четверть километра заполнен персонажами из Босха. Вот семенит, подтягивая приволакиваемую ногу дядечка в налобной повязке с надписью СССР. На боку сумочка с монитором, торс обвит разноцветными проводами, а опасно тлеющий в глазах маньячный огонь выдает фаната Холтеровского мониторирования, вступившем на тропу войны. Такого лучше не трогать, как дурака на дороге, замри и пропусти, своя жизнь дороже. Мерно дифелирующие матроны беседуют о половой жизни до 1917 года, верности Ильичу и конской силе Геннадия Малахова. Они тоже не любят вклинивающихся в их беседу, считая всех умственно отсталыми и не стоящими их внимания. Тихо сопит в кресле повелительница швабр тётя ГЛаша, весь день пытавшаяся протереть насквозь профессиональный линолеум, павшая в неравной борьбе, чей молодецкий храп мелодично позвякивает окна в буфете. Загадочно и как-то трагично темнеют на стенах картины, повешенные лежавшем здесь художником больше полувека назад. Наверное, ждут, когда станут дорогими раритетами, озадачивает одно, сумеют ли они это сделать до конца света. Задумчивый пыхтящий тэн, словно сквозь зубы, цедит в кружку разваренный чай, который в камасутре с мёдом и нарезанным лимоном даст замечательный бодрящий напиток, а то повышенная сопливость так и норовит волшебным образом превратиться в ОРЗ... Наверное, пора переходить к самой лучшей составляющей нашей жизни - сну, только так мы можем придвинуть следующий день, волнующее завтра спрятанное от нас в закромах грядущего времени, такое близкое и неуловимо далёкое...

+ + +

Самая большая дилемма в больнице, должны ли твои близкие быть в курсе твоих болезней. С одной стороны это знание на саму болезнь совершенно никак не влияет, а вот близкие начинают нервничать и переживать, за тебя идиота с другой стороны, наверное, довольно странно делиться всем этим с посторонними людьми. Наверное, здесь, как и везде важна полуправда, особенно, если ты сам можешь со всем справиться. Болезнь, сродни ощущениям садо-мазохиста, засасывает, не успеешь обернуться, и вот самое приятное в твоей жизни поговорить о своей родной болезни с разбором полётов - правильности лечения, а не купить ли чего ещё в аптеке и что пишут обо всём этом добрые люди из интернета. Болезнь, как новая машина, захватывает целиком и сразу, рождает зуд купить всякие новые фентиклюшки, свято веря в то, что это обязательно поможет и разочаровываясь при этом каждый раз... Лишний раз убеждаешься на каком волоске мы все висим и иллюзия управления своей жизнью всего лишь иллюзия...

+ + +

Пребывание в больнице во истину медитативно.... Один с азартом слушает свой пульс, число экстрасистол в минуту для него гораздо важнее курса рубля и количества мин найденных в Пальмире, другой увлечённо подсчитывает число вояжей соседа в сортир, самой главной передовицей в отделении является меню, вторым человеком после зав. отделения - буфетчица, а раскладывание таблеток превращается в занятный пасьянс, где ошибки непростительны. Воскресные посещения больных сродни появлению родителей двоечника в школе. Родственники чувствуют себя почти также неудобно, вроде как, давненько не захаживали и вот к чему всё это привело. Все вопросы решаются быстро, каждый понимает почему и зачем он здесь, и спешить побыстрее разбежаться в разные стороны по добру по здорову... )) Ну, не будем Вам мешать, у Вас тут процедуры и капельницы, да и у нас свои дела ждать особо не могут. Каждый уходящий, как и на кладбище, подсознательно радуется, что это не он здесь и, вздохнув полной грудью, вываливается в кипящую за дверями больницы жизнь. И дело тут не в гадких свойствах характеров приходящих, а в благоустройстве человека, умеющему радоваться за другого... )) Правда, для посещаемых это всё же радостное событие. Скоромный стол украшается фруктами, кто-то балдеет от пристального внимания, словно прыгун на вершине трамплина, для кого-то это вести с фронта - что там, дома, не устали ли ждать его... И, пожалуй, самое главное. В выходные больница становится человечней, словно запах родного дома случайно залетевший из далёка, чтобы не дать уснуть нашей памяти...

+ + +

Ночной звонок из Нью-Йорка:

– Привет, Серж! Тут ФБ донёс, что ты помирать собрался!

– Здорово, Юр! Ты чего не спишь?

– Так у нас только четыре часа!.. А чтоб ты сдох!

– ???!!!

– Это я не тебе... Полицейский... Чувствую, дорого ты мне, Марчук, обойдёшься....

Разговор прервался, сижу и жду, когда перезвонит...

+ + +

Жириновскому открыли памятник в Москве. Возле института его славного имени...Открывали с помпой, толпой журналистов, под гимн "Боже Царя храни!"...

Самое забавное, что мы даже не представляем на что способна история. Вполне возможно, что через пару тысячелетий это будет звучать как Неизвестный мужчина. Работа известнейшего скульптора доатомной эпохи Зураба Церетели, гениальный шедевр, стоящий безумных денег. В защиту плодовитого Зурабчика можно сказать, что довольно многие мэтры нашего светлого прошлого рисовали и ваяли отнюдь не босяков, а членов королевских семьей и богатых сословий, одним словом тех, кто мог позволить себе оплатить искусство, да и моральные качества моделей их довольно мало интересовали... Так что не будем спешить с выводами и смешить старушку судьбу..

+ + +

Сегодня солнце мощно выступило соло. Взяло и взошло над лысым ещё лесом безо всяких там облаков с неба и угарных газов с земли. Чего и говорить, получилось весьма эффектно, а чего стесняться как ни как звезда, да ещё и божество у некоторого количества прогрессивного человечества. Сводный оркестр из птичьих переливов был просто бесподобен. Закрой глаза и прямо где-то в лесу. Весна, как тяжёлый локомотив, медленно набирает обороты, то замирая, то отфыркиваясь чередою холодных, туманных дней, но уж, если скорость набрана, разбегайся в разные стороны, сметёт, затопчет, да ещё перетащит к маячащему вдалеке лету. Что устали, господа?! Заждались в долине царства юдоли и печали грязной московской зимы, когда блуждаешь слепцом в темноте, изредка выползая на свет, да и тот оказывается искусственным. Кто-то скажет ничего страшного, все мы люди выхлопных газов и неона. Может быть... Но пока, где-то ещё далеко внутри нас, сохранилась и отчаянно скребётся генетическая память о жарком солнце, умопомрачительно-голубом небе и изумрудно-зелёной траве, и том состоянии щенячьего восторга, связанного с этим. Мы все, терпеливые фанаты, оставленные солнцем, можем наконец-то отереть порядком вспотевшие лысины и воскликнуть в немыслимом реверансе »Велкам! », суеверные англичане считают, что после этого деваться уже некуда и все отговорки бессмысленны... Так, что давай, проходи, заходи в нашу жизнь!.. Мы так устали, устали ждать тебя!..