Последний кусок скользнул в пасть полную акульих зубов. Все были живы и здоровы. Я с облегчением вздохнул и принялся расстилать покрывало на бордюр рядом с машиной. Через некоторое время мы уже сидели на одеяле в тени - счастливые и довольные. Мне даже показалось, что на морде Хани застыло какое-то удовлетворение, как у человека довольного в настоящий момент ходом своей жизни…

 - А как ты относишься к воришкам? – вдруг ни с того, ни с сего спросила девочка Анюточка.- У нас вот вчера велосипед мой украли. Даже то, что он на цепочке был не помогло… - и она картинно вздохнула, побуждая всем своим видом меня к проявлению горячего сочувствия. Правда, тянуть паузу по Станиславскому у неё не получилось.

 - Мне завтра папа обещал новый купить. Больше и лучше! – она заулыбалась.

 - Поздравляю!
– я ответно улыбнулся.
– Ну, а насчёт воровства, как тебе сказать… Воровать конечно нехорошо, - я задумался…

 Вот ведь , как у Вас, детей, всё просто: чёрное – белое, хороший – добрый... Всё просто и понятно. Никаких тебе полутонов, объяснений… Права на ошибку нет, только хорошо или плохо.

 - Вот ты понимаешь… - начал я, – предположим Вам с мамой есть нечего…. Или нет… Давай так… Вот ты Ханю любишь?

 - Люблю… Очень, - и она, обернувшись, погладила Ханю по морде.

 - Вот представь, что Ханю нечем кормить. Она совсем голодная. И вот , чтобы спасти её от голодной смерти, ты воруешь из магазина кусок мяса…

 Анюточка с серьёзным, траурным видом повернулась ко мне. В её глазах калейдоскопом вспыхнули одновременно боль, сочувствие и непонимание.

 - Так вот, я тебя спрашиваю: хорошо ли ты поступила?

 В озадаченных детских глазах мелькнуло непонимание:

 - Конечно, хорошо… Ханю ведь надо было спасать!

 - Спасать-то надо! Но ведь получается всё равно, ты украла для неё мясо. Украла!

 Вот и приплыли… Умный ты дядя… Объясняй ребёнку, что такое хорошо и что такое плохо. Не забудь крестик на груди поправить и вспомнить такие глупые вопросы типа: во время пожара, кого из семьи ты будешь спасать первым?..

 - Это, получается воровать можно? – детский голос вывел меня из состояния задумчивого ступора.

 - Нет, Анюточка! Воровать нехорошо, нельзя и неправильно… Но понимаешь, есть в жизни моменты, когда на кону чья-то жизнь - и тут уж не до правил и выбора…

 - А почему жизнь на коне?

 Ох, уж эти дети… Ну, не станешь ведь объяснять ребёнку, что в азартных играх кон – это место, куда кладётся вся ставка…

 - На кону, Анюта. Это значит - главное. Вот ты смотрела всякие мультики вроде Мулан. Там у всадника в жизни главное - конь, нет коня, нет жизни. Конь для него всё… Так вот и в нашей жизни бывают моменты, когда что-то очень важное для нас под угрозой, иной раз выбор: жизнь или смерть. И тогда не так уж и важны все остальные вещи и правила игры, которые мы, взрослые, придумали. Ведь сейчас надо другого спасать. Конечно, воровство останется воровством, но ради семьи, друга, иногда приходится совершать нехорошие вещи. От этого они хорошими , конечно, не становятся, но мы вынуждены это делать… Поняла?

 В глазах маленького существа появилось понимание:

 - Если Ханя будет умирать от голода, я могу пойти в магазин и попросить быстрее дать мяса, иначе Ханя умрёт… И они дадут, обязательно, потому что они хорошие… И у них тоже есть Хани, только их по-другому зовут…

 Я сидел с открытым ртом, потрясённо смотря на существо, с лёгкостью обошедшее мои теоретические выкладки, хотя сам должен был сообразить, что сначала можно просто попросить, а не красть… Сзади внезапно навалилось, что-то тяжёлое. Это , оказывается, Ханя тушей привалилась к спине. Она мирно задремала, переваривая полкило нарезки хорошей колбасы… Колбасные сны, видать, и всё такое…

 - А вот вы где!
– раздалось над ухом.

 За нашими спинами появилась Анюточкина мама с двумя увесистыми сумками. Кто сказал, что женское «на минуточку» подразумевает только батон хлеба?

 - Я вас потеряла… А вы вон где, в теньке устроились…Ну, всё нормально?

 Анюта и Ханя моментально вскочили на ноги. По заинтересованно раздувающимся ноздрям Хани я понял, что моя колбаса уже в далёком дежа вю и аппетит этого существа неистребим.

 - Собака у Вас зверь! С такой никто и не нужен, - заметил я.

 - Да, это бандог Свинфорда - помесь питбультерьера или американского стаффордширского терьера и мастино неаполетано, - с гордостью проинформировали меня. – Зовут Нoney – сладкая, милая. Она у нас в семье любимица… Ой, да! Спасибо Вам огромное ! Вы нас так выручили!

 - Простите, - начал я нерешительно, - но зачем Вы попросили меня, совсем незнакомого человека, посидеть с ребёнком, ведь с такой собакой вряд ли кто сунется… Да и мало ли маньяков бродит?