– Каждое утро служанка будет предоставлять вам зелья, возможно, они вернут вам голос. Зелья готовит замковый целитель, по рецепту Чумного Лекаря. Об остальном, если позволите, мы поговорим когда к вам начнет возвращаться память,- Атолгар оставляет попытки объяснится и переходит на сиюминутные моменты.

– Помолвка? Доброе утро Иг...

– Нет!- маркиз взмахом руки приказывает подошедшему мужчине умолкнуть.

– Прости Харт, сейчас объясню. Леди утратила голос и память, поэтому я и послал тебе вестник, за ней нужно присмотреть по началу. Познакомьтесь леди, перед вами мой друг и соратник, дор Кевин Харт. Харт, в силу определенных причин, леди пока не должна слышать своего имени. Склоняю голову, воин заковыристо ругается, огребает тычок под ребра от своего сюзерена и витиевато извиняется. Иголочки-эмоции покалывают меня все сильнее - последнее воздействие Рахая сходит. Главное, оказаться в одиночестве, когда цунами чувств накроет меня.

– Что ж, леди, позвольте быть вашим проводником в новом-старом доме,- дор Харт обаятельно улыбнулся и подставил мне локоть.

– Наши дамы посвятят вас во все личные тайны каждого жителя земель Амлаут - они те еще сплетницы.

– Леди нужно переодеть,- Атолгар внимательно вглядывался в мое лицо. Переборов некоторое стеснение, чуть приподнимаю подол, показывая ступни.
– И переобуть.

Друг и соратник Кевин Харт удивленно посмотрел на шелк, заменяющий мне башмаки, и хмыкнул:

– Вот поэтому высокородные леди долго и не живут.

– Харт! Простите моего друга леди, он неотесанный солдат.

– Как и ты, Атти, как и ты. Я улыбнулась и кивнула, верно, однако, с мнением Харта я полностью согласна. Никакого здоровья не хватит, если гулять в шелковых носочках по замку.

– Следуйте за мной, леди,- посмотрев в широкую спину Атолгара, стремительно покинувшего нас, перевожу непонимающий взгляд на Харта. Боец пожимает плечами,- сам не знаю. Замок маркиза Амлаут не поражает контрастом между великолепием и серостью каменной кладки - все проще. Здесь только каменная кладка и редкие, деревянные панели, долженствующие украшать действительность, но на деле создающие удручающее впечатление.

– Раньше вы морщили нос и отворачивались,- хмыкнул дор Харт. Еще бы, учитывая, что под этим великолепием наверняка уже развелась живность.

– Ваши покои, леди. Угг, Фрай, занять караул,- зычно крикнул дор Кевин Харт, и коротко поклонился мне.

– Придется некоторое время поскучать. Портной придет так быстро, как сможет.

– Как протрезвеет. Но вы не пужайтесь, миледи, он мастер-то справный. Пьет просто по-черному.

– Фрай! Простите его леди, он просто... Беззвучно смеюсь, знаю, что хотел сказать дор Харт - «он просто неотесанный солдат». Похоже, что в этом замке иного вида мужчин и не предусмотрено. Уж, не на беспокойной ли границе я оказалась?

– Ваши покои,- с нажимом повторил боец и я, вежливо склонив голову, проскользнула за массивные створки.

– А почему миледи в ткань завернута?

– Мерзнет, нешто твоя жена не мерзнет?

– Так ведь раньше то, ходила, тока носик красным отсвечивал, и на все: «благодарю, не стоит беспокойства»,- голос Фрая звучал как из бочки.

Вот кто целый кладезь информации обо мне прошлой. Бегло осматриваюсь, будуар выглядит жилым. Меня поселили в чьи-то покои? Вряд ли. Значит все это следы моей прошлой жизни. Что же мы имеем? Пол покрыт тонкими половичками - по ногам ощутимо тянет холодом, большое ростовое зеркало, два узких окна-бойницы, широкая постель с балдахином, туалетный столик с зеркалом и десятком ящичков, изящное креслице и узкая дверь. За ней утопленная в полу ванна, и вычурный стул с дыркой вместо сидения - известно зачем.

Выглядываю из дверей и жестами пытаюсь объяснить мужчинам что же мне от них нужно. Через десять минут мучений и нелепых предположений, бойцы, наконец, хором догадываются, что госпожа хочет отмыться, и клятвенно заверяют меня, что вот сей миг, и служанки натаскают воды. Что замковый маг позже устроит мне постоянный доступ к горячей воде, но пока он очень сильно занят.

Я глубоко выдыхаю, выдавливаю из себя улыбку, и закрываю дверь. В ожидании служанок наматываю круги по комнате, словно озверевшая рысь. Хочется искать, бежать, вынюхивать, подслушивать. Делать хоть что-то, подстегнуть свою память - я уверена, что нахожусь в опасности. Вот только кто желает мне смерти? И смерти ли...

– Какое платье приготовить для леди?
– голос долгожданной служанки едва не заставляет меня подскочить. Усилием воли давлю панику, и корчу недовольную мордашку. Что-то вроде, будь добра пошевелить своим крошечным мозгом и принять верное решение самостоятельно. Волосы мне помогают промыть, и воду трижды приходиться менять. Если я только и делала, что лежала в постели, а до того всего лишь прокатилась в карете, почему вода с моих волос настолько мутная?

– Прекрасные волосы, леди,- за спиной раздался новый голос, и служанка, втиравшая в мою голову ароматную мазь, тихо охнув, ушла. Замираю в неудобной позе, из всех возможных вариантов - этот худший. По мылкой шее скользят огрубелые пальцы, надавливают, будто примериваясь.

Внутри меня разливается холод, страх пополам с обидой, ведь мне обещали безопасность! Собираю решимость в горсть, и тут же бездарно выдыхаю драгоценный воздух - на мои плечи надавили с невероятной силой, и я с головой ушла под воду. Бьюсь, бешено, дико, выныриваю лишь на несколько драгоценных секунд, хватаю глоток воздуха, и меня вновь окунают в воду. Я простилась с жизнью, честно. И только тогда получила свободу.

– Тебе здесь не рады, леди.
– И «леди» прозвучало как изысканная насмешка, как клеймо продажной женщины и величайшего из подлецов одновременно.