А еще эта отвратительная вонь! Вообще-то, это не один запах, их несколько. Похоже на коктейль из мочи-дерьма-рвоты-пота, и меня от него тошнит. Я пытаюсь накрыть нос рукой, но реакция тела такая заторможенная; все, что мне удается сделать, - немного повернуться. Тьфу!

Я поворачиваю свою одурманенную, тяжелую голову, оглядывая помещение. На самом деле, теперь, когда я озираюсь, то замечаю, что не одна. Здесь есть и другие люди, загнанные в кучу по эту сторону решетки, свернувшиеся калачиком и спящие. В недостаточном освещении я насчитываю семь, возможно, восемь фигур моего размера, прижавшиеся как щенки друг к другу. Учитывая, что мы все на этой стороне металлической решетки, я подозреваю, что нахожусь в какой-то тюремной камере.

Или клетке.

Кажется, что я попала в большие неприятности.

Комната, в которой мы находимся, по своим размерам позволяет стоять во весь рост, но не больше. По крайней мере, здесь со мной нет ни одного инопланетянина. Мне хочется поддаться панике, но я еще слишком плохо соображаю. Я будто вошла в кабинет стоматолога и получила дозу веселящего газа. Мне тяжело сосредоточиться хоть на чем-нибудь.

Мои голые предплечья болят, и я по инерции начинаю массировать их пальцами. И вдруг обнаруживаю на руке несколько небольших опухолей, которых прежде там не было, и я натираю их сильнее, чувствуя под кожей что-то твердое. Какого черта? В темноте я пытаюсь присмотреться к ним, но мне ничего не видно. Образы инопланетян и лампы, которой светили мне в глаза, кошмары, ужас – все это приобретает смысл, и я запаниковала. Всхлип вырывается из моего горла.

Вдруг чья-то ладонь касается моей руки.

– Не кричи, – шепчет девушка.

Я поворачиваю свою слишком тяжелую голову до тех пор, пока не замечаю говорившую девушку. Она примерно моего возраста, но белокурая и худее меня. У нее длинные и грязные волосы, а на худом лице слишком большие глаза. Девушка оглядывается, а затем прикладывает палец к своим губам в случае, если я не понимаю ее предыдущее предупреждение.

«Сохранять тишину. Ясно. Хорошо». Я подавляю крик, который поднимался у меня в горле, и стараюсь сохранять спокойствие. Я киваю блондинке. «Не кричать. Не кричать. Я могу взять себя в руки. Я могу».

– Ты в порядке?

– Дыaaa... – я произношу невнятно, мои губы не в состоянии выговаривать слова. И… я пускаю слюни прямо на себя. Замечательно. Я поднимаю одну из своих потяжелевших рук, чтобы опустить на свои губы. – Прошти...

– С тобой все в порядке, – говорит она, прежде чем я снова ударюсь в панику. Ее голос тихий, чтобы не разбудить остальных. – Мы все немного с похмелья, когда просыпаемся. Они одурманивают каждую, кто попадает к ним. Чуть позже это перестанет действовать. Я - Лиз.

– Джооорджиии, – произнести собственное имя заняло некоторое время, чтобы сказать его правильно. Я потираю руку и указываю на них, на странные опухоли. – Шшшто проишхооодит?

– Так вот, – говорит Лиз, – тебя похитили инопланетяне. Но, по-моему, это вполне очевидно, верно?

Я криво улыбаюсь. Ну, или стараюсь улыбнуться. Я, вероятно, в конечном итоге, лишь снова обслюнявлю себя.

Лиз перемещается рядом со мной.

– Итак, давай посмотрим, удастся ли мне изложить самые основные моменты. Все остальные здесь? – она указывает пальцем на остальных все еще спящих людей в клетке. – Они также были похищены. Все с Земли, большинство американки. Думаю, что есть и канадка. Тебе двадцать два?

– Дыаа.

– Да, я так и думала. Как и всем нам. Дай-ка угадаю: живешь одна, не беременна, никаких серьезных проблем со здоровьем, другие родственники поблизости не живут?

– Каак...

– У всех девушек, которых они похищают, одна и та же история. За исключением Меган. Она была беременна. На двухмесячном сроке… Она рассказала, как они вакуумом прервали ее беременность, как будто ничего особенного не произошло, – Лиз содрогнулась. – Так что, я уверена, что, куда бы они нас ни везли, им не нужны беременные девушки. Просто молодые и здоровые, - отвечает Лиз печальным тоном.

О, Боже. Я с трудом глотаю, борясь с рвотным рефлексом. Здесь на самом деле нет места, где это сделать, однако я начинаю подозревать, что знаю, почему это место воняет, как канализация. Аромат Лиз едва ли приятен.

– Как... даавно ты ждешь?

– Я? – спрашивает она. – Две недели. Кайра здесь дольше всех, насколько нам известно. Она - та, с наушником.

Я озираюсь, но ни на ком не вижу наушник.

– Это - переводчик, – объясняет Лиз. – Ты очень скоро это увидишь. Я на тебя слишком много скидываю информации за раз, не так ли? Ладно, давай попытаемся еще раз. Видишь те трубы? – девушка указывает на дальнюю стену, на штуки, напоминающие мне шкафчики. – Кайра видела, что в них. Она сказала, что там - еще девушки, такие же, как мы.

Я начинаю задыхаться, звук выходит хлипкий и писклявый. Еще больше людей?

Лиз машет мне рукой, указывая, что мы должны вести себя очень тихо, и я киваю, потирая те зудящие опухоли на руке. Она осматривается вокруг, чтобы увидеть, идет ли кто-нибудь, и когда никто не появляется, Лиз пододвигается ко мне еще ближе. Когда она оказывается рядом со мной, я чувствую запах ее тела, запах потный, но человеческий.

– Ага. В общем... они захватили Кайру, и она рассказала, что они все никак не прекращали с ней разговаривать, хотя она даже не понимала их, поэтому они, как могли, вшили ей в ухо наушник, который переводит их речь. Но мне кажется, что у них был только один из этих наушников, поэтому она должна переводить для всех остальных.