найти в этом утешение и позволить ей расти.

— Стоило сначала это примерить, прежде чем покупать, а то как-то не очень подходит.

Я повернулся на звук голоса Сэм и чуть не уронил оба бокала.

На ней была короткая ночная сорочка красного цвета, которая полностью

просвечивалась и сильно сжимала ее в районе груди. Она была настолько тесной, что мне

показалось, будто ее грудь сейчас выпадет. Одно неосторожное движение, и эти бледно-

розовые соски выскочат, чтобы оказаться прямо в моем рту. Я скользнул взглядом по

остальным частям ее тела, по длинным стройным ногам и удивительной попке. Эта женщина

была моей, и я намеревался непрерывно доказывать это всю ночь.

— Лукас? С тобой все хо...

Поставив бокалы на стойку, я подошел к Сэм и притянул ее к себе. Я обрушил свои

губы на ее, поднял Сэм за талию и понес в сторону кухонного островка, чтобы усадить на

столешницу. Потянул вниз вырез ее сорочки, и, как я и подозревал, ее удивительные груди

вырвались на свободу. Я обхватил их ладонями, и она выгнула спину, подталкивая их в мои

нетерпеливые руки.

— Она действительно немного тесна. Хорошо, что это только для моих глаз, — я жадно

всосал ее сосок в рот, а Сэм выгнулась и обхватила меня за затылок. Я прошелся руками вниз

по ее телу, пока моя голова все еще оставалась между ее грудей. Я мог бы задохнуться

между прекрасных сисек моей жены и умер бы счастливым человеком. Я провел рукой под

кружевом ее трусиков и застонал; она уже была готова для меня. Пальцем я начал выводить

широкие и медленные круги вокруг ее клитора, ускоряя темп, пока она все больше и больше

промокала. И был вознагражден, услышав ее сексуальное хныканье, когда бедра Сем

приподнялись над поверхностью стола.

— Тебе это нравится? — мое сердце гулко стучало в груди, голос стал хриплым. Никто

и никогда не заводил меня так сильно, как Сэм. От того, как она выгибалась и хныкала, когда

теряла контроль, мой член начинал пульсировать. Я уже был настолько твердым, что это

было больно. — Ты такая мокрая, малышка. Хочешь, чтобы я и дальше тебя касался? Или,

возможно, ты хочешь, чтобы я вылизал тебя, пока ты не кончишь прямо мне в рот? — грудь

Сэм поднималась, и она застонала. Она любила, когда я говорил развратные словечки.

Сэм схватила меня за голову и толкнула ее вниз. Я улыбнулся и покачал головой.

— Ну же, Сэм. Мне нужно, что бы ты это сказала. Что ты хочешь, чтобы я сделал для

тебя? Как ты хочешь кончить? Скажи это, или я прекращу делать то, что делаю.

Сэм поднялась на локтях, ее глаза закатывались от удовольствия, а лицо было красного

цвета.

— Я хочу, чтобы ты вылизал мою киску, Лукас. Хочу, чтобы ты сосал мой клитор, в то

время как будешь трахать меня своими пальцами. А теперь прекрати говорить и сделай уже

это!

Черт возьми. Мой рот приоткрылся, а глаза округлились. Сэм никогда не была такой

шумной или такой развратной в своих высказываниях о том, чего она хочет — и это

повышало ставки в нашей большой игре. Теперь я беспокоился о том, чтобы не кончить

прямо в свои джинсы, прежде чем окажусь внутри нее.

— У тебя развратный рот, Саманта. И мне это чертовски нравится, — я стянул ее

трусики вниз по ногам и бросил их себе за спину. — Ваше желание — закон, моя похотливая

девчонка.

Я опустил голову между ее ног и сделал именно так, как она просила. Обернул свои

губы вокруг ее клитора и скользнул двумя пальцами внутрь. Чем быстрее я двигался, тем

громче она кричала. Я был не единственным, в ком накопились месяцы разочарований от

всех наших сексуальных начинаний и вынужденных остановок.

— Лукас, я сейчас... О, Боже мой, Лукас! — Сэм уперлась каблуками в мою спину,

когда оргазм накрыл ее. Я склонился над ней и приподнял бровь.

— Встань, повернись, положи обе руки на стойку и расставь ноги.

Небольшая улыбка появилась на ее лице, когда она села и схватилась за низ моей

футболки для того, чтобы снять ее через голову. Она прошлась ногтями вниз по моей груди,

и мурашки забегали по всему моему телу.