Ирина поцеловала Кингсли в щёку, ещё раз стрельнула глазами на Дэниела и ретировалась.

 - Ну что, перекусим?
– предложил Кингсли.

 - Нет, спасибо, не голоден.
– Во всяком случае до еды. В окружении всех этих красивых саб у Дэниела снова начали появляться давно подавляемые мысли.
– Мне надо идти. Я знаю, ты занятой человек.

 - Да... сам видишь, в каком я стрессе.
– Кинг окинул взглядом свой шикарный кабинет, откинулся на спинку кресла и рассмеялся.
– Надо бы сказать Ане, пусть тебя проводит. Она меня за это возненавидит.

 - Аня — это твоя злючка-привратница ?

 - Oui. Дочка квебекских сепаратистов. Канадцев не выносит. Не принимай её ненависть на свой счёт. Наказал бы её за то, как грубо себя с тобой повела, но, к сожалению, у девчонки статус неприкосновенности.

 - Неприкосновенность? Когда это женщина имела для тебя статус неприкосновенности?

 - Аукцион через месяц. Аня главный приз.

 От удивления у Дэниела округлились глаза.

 - Ты всё ещё проводишь тот аукцион? ФБР его не прикрыло?

 Кингсли пренебрежительно взмахнул рукой.

 - Pas du tout [2] . ФБР желанный гость на моём аукционе. Всё же идёт на благотворительность, в конце концов

 Дэниел не мог не рассмеяться. Благотворительность... Что ж, формально Кинг и впрямь жертвовал изрядный кусок поступлений некой католической организации, собиравшей средства для бедных. Однако пятнадцать процентов забирал себе. Аукцион Кингсли проводился каждый август, и о нём гудел весь город. С виду мероприятие казалось обычным, глупым сбором средств, устроенным богатыми и скучающими. Привлекательные люди выставляли себя на аукцион и отправлялись на свидание с тем, кто предложил наивысшую цену. Только эти люди были не обычными привлекательными серостями, а вышколенными сабмиссивами и Доминантами. Да и "свидания" не были свиданиями. Никаких обедов и походов в кино покупателю не полагалось. Человек, предложивший наивысшую цену получал секс... жёсткий, своеобразный секс с извращенцем или извращенкой своей мечты.

 - Значит, твоя маленькая уроженка Квебека главный приз? Жаль мне того, кто её выиграет, - сказал Дэниел.
– Она красивая, отдаю тебе должное. Но кто вытерпит такой характер?

 - Ставить будут не на её характер, - вставая, ответил Кингсли.
– Ставить будут на её девственность.

 У Дэниела пропал дар речи.

 - Ты бы тоже обозлился, если бы в двадцать два всё ещё оставался девственником. Когда мы в последний раз выставили девственницу на аукцион, ставки взлетели до шестизначных цифр. Выше, чем мы когда бы то ни было зарабатывали на одном человеке.
– Кингли подмигнул, отворяя Дэниелу дверь.
– Уверен , что ничего не хочешь? Чего-нибудь съесть? Выпить? Я чувствую себе таким негостеприимным хозяином, не накормил тебя даже dejeuner [3] .

 - Я в полном порядке. Кажется.
– Мысли Дэниела до сих пор путались. Аня, темпераментная привратница, не просто девственница, она призовая девственница аукциона. Безумие.

 - Тогда, может, что-то покрепче завтрака?
– предложил Кингсли и вместо того, чтобы спуститься вниз, к выходу, свернул на второй этаж. Дэниел прищурился и пошёл следом.
– Возможно, это именно то, что тебе надо перед уходом.

 Кинг открыл дверь.

 Заглянув внутрь, Дэниел увидел на кровати Ирину, красивую русскую брюнетку. Она стояла на коленях в чём мать родила, и молчала, как и полагается сабе. Длинные чёрные волосы струились по ее спине, словно вода. Весь день Дэниел пытался вспомнить, почему, вернувшись в Америку, из всех мест он пришёл именно к Кингсли.

 Теперь вспомнил.

Глава 2

ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПРИЯТНЫЙ ДЕНЬ

 Дэниел глазел на девушку на кровати, а Кингсли стоял рядом и ухмылялся. Последние полтора года не отличались ни святостью, ни целомудрием. И хотя сердце хранило верность той, с кем Дэниел провёл всего одну незабываемую неделю, тело требовало чего-то большего, чем горько-сладкие воспоминания. В путешествиях по Южной Америке были любовницы, несколько, однако всё сводилось к обычному совокуплению. Дэниел никогда настолько не сближался с женщиной, не чувствовал себя настолько в безопасности, чтобы познакомить её с собой настоящим, поэтому, хотя страстный и грубый секс удовлетворял его физические потребности, душа всё ещё жаждала много большего.

 - Что-нибудь, о чём мне следует знать?
– спросил он.

 - Она вышколенная. Её стоп-слово «Сталин». Боль ей не нравится, но не бойся быть...
– Кингсли на мгновение замолчал, опробовал пару французских слов, после чего, как видно, нашёл лучший английский эквивалент, - ...деспотичным.

 - Деспотичным , - повторил Дэниел. При звуке этого слова в паху приятно напряглось.

 - Что ж, наслаждайся завтраком. У меня уже был.

 - А это тогда что?
– Дэниел кивком показал в конец коридора, где у двери, ведущей в спальню хозяина дома ждал бледный красивый юноша по меньшей мере на десяток лет младше Кингсли.

 - Десерт, bien s^ur.

 Кингсли с десертом исчез у себя в комнате, и Дэниел, оставленный наедине с Ириной, вошёл в спальню и закрыл дверь.

 Целую минуту он простоял позади девушки, не давая ей увидеть своё лицо. Волосы у неё были чуть светлее, а тело чуть худее и выше, чем надо, но при желании Дэниел вполне мог представить, что его красивая саба - это...

 Нет. Тотчас же пресёк он эти мысли. Он уже проходил это с Элеонор, когда впервые занимался с ней сексом. Закрыл глаза, представил, что снова с Мэгги. А теперь об этом сожалеет, сожалеет, что в тот первый раз упустил возможность быть вместе, и больше так не поступит ни с одной женщиной.