– Магия, - прошептала Энель и странно посмотрела на Калена, тот был безучастен.

– Умница, Беда! Магия. Создатель дал людям магию. А мы уже знаем, кто дал людям магию. Орлен - Белый дракон. Отсюда вывод, что Создатель - это и есть Белый дракон. А вот все остальное - это уже выдумки людей. Единственное зерно истины во всей книге - это Создатель, Орлен. Ну а теперь вернемся к вопросу перерождения. Тут все просто. Элирия - должна возродиться женщиной, и исходя из ее любви к эльфам, она должна быть эльфийкой. А Орлен, должен быть мужчиной. Мужчиной, с непоколебимой верой в Создателя, потому что он и есть - Создатель. Итак, это мужчина, воспитанный в одном из орденов. Нейтралов - отметаем, их цвет - серый. Ищущие - не подходят, их вера поверхностна, она не проходит нужных испытаний. Остаются только Видящие. Воины в белых одеждах. Воины, принимающие веру без ропота и готовые жертвовать своими жизнями во имя Создателя и черпающие свою силу в молитвах. Но, даже сузив круг поиска лишь до одного ордена, у нас остается масса кандидатов. Ведь все Видящие - мужчины. И тут на помощь нам приходит анализ. Если в тебе дремлет древний дух, рано или поздно он начнет проявлять себя. Ты начнешь отличаться от всех остальных людей. И что мы имеем в сухом остатке, Энель? Ты понимаешь?

Энель ничего не ответила, ее глаза расширились, и она в упор смотрела на старого друга, все еще недвижно сидящего на стуле и судорожно сжимающего виски.

– Лерд, ты хочешь сказать, что Кален - воплощение Орлена?

– Именно, девочка моя. Ты поняла. Конечно, когда ты меня сюда притащила я даже и не представлял, чем это может закончится. Но, я получил гораздо больше, чем рассчитывал... Это все объясняет. Он смог отказаться от обата, вещества, которое сам же и придумал, чтобы улучшить способности своих воинов, чтобы они могли найти Источник, чтобы он смог наполнить его своей силой и дать людям шанс выстоять в битве с Калисто. А судя по вашим немногим оговоркам и моим данным, ваша Мирриэль - очень странная эльфийка, обладающая необычайными способностями, в частности, она легко излечивает любые раны...

– Не любые, - проговорил Кален.
– она не может лечить себя. Не может возвращать к жизни, она может помочь, только пока бьется сердце. Дарк говорил мне об этом, он намекал... Он сказал, что Калисто ищет именно меня, поэтому я и не должен...

– Это важное дополнение и его мне еще предстоит обдумать, но суть, мои юные слушатели, вы уловили. Ваша Мирриэль...

– Воплощение Элирии, - медленно проговорила шпионка.
– В бреду она говорила, что Зеленый еще не обрел свою силу, а Белый еще не вернулся, тогда у Калена еще не проявлялось столько необычных способностей. Она говорила именно об этом, Кален, что ты думаешь по этому поводу?

– Ничего. Я очень устал. Слишком много чужих мыслей. Какое это имеет значение? Даже если это и так?

– Мы должны найти Источник, чтобы и ты и Мирриэль вернули свои силы и одержали победу над Калисто, - спокойно заметил Лерд.
– Иначе у нас нет шансов.

Звук горна разорвал нависшую в шатре тишину. Был подан сигнал к подъему.

– Скоро в путь. У нас есть дела. Итак, Лерд, я был прав? Ты остаешься с нами и становишься членом нашего ордена?

– Я буду рад, если вы сочтете меня достойным. Ворон на службе у Создателя во плоти, не терпится еще и с воплощением Зеленого Дракона познакомиться. Никак я не мог предположить такого исхода нашей встречи, Беда, - потирая руки проговорил Лерд.

– Пусть будет так. Энель, думаю, ты лучше прочих найдешь дело для нашего новобранца. Избавьте меня от ваших мыслей наконец! Я поеду в авангарде. Не хочу никого из вас видеть рядом, хотя бы один день.

День прошел незаметно. Энель не спускала глаз с Ворона, но ничего подозрительного так и не заметила и к вечеру расслабилась. Похоже, что Лерд действительно проникся идеей, что Кален воплощение Белого дракона, ее это забавляло. Она не стала с ним спорить, каждый убийца имеет право на частичку безумия, но это вовсе не означало, что она поверила ему, она подыграла, чтобы... Проучить его? Она и сама не знала зачем. Просто решила, что лучше будет присмотреть за ним, чтобы он не разболтал свою нелепую идею кому-нибудь еще. И несмотря на то, что она волновалась за командора, она за весь день даже не приблизилась к нему. Но у нее было время подумать и к вечеру, она уже знала, что делать с информацией, полученной от старого эльфа. Она все проанализировала и новые возможности командора были им очень на руку. Если только они смогут это использовать. Она терпеливо ждала вечера, чтобы увидеться с Каленом и поделиться своими мыслями.

Кален же провел день в седле, он старался быть как можно дальше от людей, поэтому выехал вперед на несколько сотен шагов. Его терзали сомнения. Ворон все рассказал так складно, но это было такой нелепицей. Он не мог не согласиться, что с ним происходит что-то странное, что он с каждым днем все меньше походит на обычного человека, но принять версию Лерда было выше его сил. Он раздумывал над происходящим, но мысли упорно возвращались в сон, где Мирриэль была заперта в мире духов и не могла найти выхода. Она металась из стороны в сторону, но выхода не было. А за ней с улыбкой наблюдала прекрасная женщина с черными глазами. А потом был черный огонь, сквозь который она прошла. Он отгонял дурные мысли, завтра их ожидает жестокая битва, битва с его братьями, с теми, кто был его семьей все эти долгие годы. Многих он считал друзьями, многих учил, многих просто знал в лицо. Они жили под одной крышей, ели одну еду, жили одними целями, и теперь он должен был повернуть свой меч против них. Он знал, что это будет тяжело с самого начала, но не думал, что для него это превратиться в пытку. Один день оставался, и они будут под стенами замка. Уже этой ночью они будут переправляться на остров. Всего один день, и он увидит сына. Его терзали муки совести перед парнем, как он сможет ему сказать, что он его отец, как парень примет его, быть может он бросится на него с мечом, что тогда? Сможет ли он узнать и не убить в пылу схватки собственного сына? Или единственное что его ждет - это горечь утраты? Он гнал эти мысли, но понимал, что это вполне вероятный исход. И что ему потом делать? Как смотреть в глаза Каре? Как он сможет жить с этим знанием? Размышляя обо всем, он не заметил, как медленно начали опускаться сумерки. Он остановился, лишь когда услышал шум моря. Они были на месте. Теперь нужно было организовать переправу. Он повернул коня назад.

Их войско уже остановилось в ожидании дальнейших указаний. Он без труда различил Энель, которая стояла в первых рядах. Рядом с ее серым плащом, он легко различил черную фигуру Ворона. Этого не избежать, он направил коня прямо к ним.

– Нужно организовать переправу, - сказал он, спускаясь с седла и отдавая поводья подоспевшему воину.
– Там деревушка, у них есть паром, небольшой, но нас устроит и такой. Переправляться будем в темноте. Не уверен, что в замке еще не знают о нас, не стоит терять бдительности. Я пойду с первой группой, там должны быть опытные бойцы. Больше двадцати человек в доспехах паром не выдержит. Так что следует отобрать лучших, если придется сразу вступить в бой.

Он не дал ей вставить и слова и избегал смотреть на нее, он боялся, что теперь каждый взгляд на человека будет открывать ему все мысли, боялся, что не сможет этого выдержать.

– Постой, - взяла его за руку Энель.
– Сперва мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Опять?
– не сдержал он стона.
– Может хватит уже? Я и так слишком много о тебе узнал.

– Нет, Кален, не обо мне. Это действительно важно.

– Хорошо, - нехотя согласился он и взглянул на подругу.

Ничего не произошло, он не увидел ее мысли. Он видел ее свет, почти обычный людской, он уже привык видеть людей именно так, уже даже различал всех по этому странному свечению, но мыслей он не видел, не чувствовал. Он с облегчением вздохнул, это было просто переутомление, или еще что-то, это не стало частью его жизни.