Шрифт:
Гейл, закатила глаза.
– Я пойду, Инар. Твой друг очень мил, но уж очень многословен. Потом расскажешь мне, что он пытался тут сказать, только коротко и ясно. Ты же знаешь, любимый, я предпочитаю дела, а не слова, ваша беседа на пронизывающем ветру меня утомляет. Пойду паковать вещи, чтобы мы смогли быстро сняться со стоянки, когда придет время. Жду тебя.
Она приподнялась на носочки и поцеловала эльфа. Инар засмотрелся на ее крепкую, коренастую, но очень соблазнительную фигуру.
– Хватит пялиться на мой зад, гном! Не про твою честь!
– громко сказала, она не поворачивая головы.
Барри весело захохотал.
– Как она узнала, что я пялюсь на ее зад? У нее что глаза на затылке, Инар?
– Нет, Барри, она просто наблюдательна, а ты пялишься на зад любой особы женского пола, - Инар дружески толкнул друга в плечо.
– Старею, ничего не остается только пялиться. Я единственный гном в этой компании, а мой лучший друг нашел мне замену, мне одиноко. Развлекаюсь, как могу.
– Пьешь и сквернословишь с солдатами.
– Мы еще играем в карты! Не думай обо мне плохо.
– Ты хотел мне что-то сказать, - тактично напомнил эльф.
– Да-да. Эффект бабочки, друг мой.
– Что?
– Есть такое высказывание: когда на одном конце света бабочка взмахивает крыльями, на другом конце света начинается буря.
– Глупости какие. Бабочка не может вызвать такого эффекта.
– Ой, эльф. Любовь сделала тебя глупцом, хоть я и рад, что ты влюбился и оставил попытки покорить Мирру, но тебе это точно не на пользу. Это иносказательно, это метафора про бабочку. Но я знаю, что могло вызвать эту бурю.
Инариэль молчал, внимательно всматриваясь в испещренное морщинами лицо гнома.
– Другая буря, Инар. Где-то сошла лавина, очень большая лавина. Такая, которая сметает все на своем пути, после которой остается только огромный толстый слой снега и больше ничего на многие, многие недели.
– Лавина? Ты думаешь это как-то связано с..
– С Мирриэль? Безусловно. Это была не естественная лавина, ее вызвали намеренно.
– Почему ты так решил?
– Ха, потому что я очень мудрый гном! И еще потому, что накануне бури я слышал, как сотрясались горы.
– Сотрясались?
– Еще бы! Было четыре очень сильных толчка. Ты что не почувствовал этого ночью, накануне бури? Хотя, о чем это я, ты был занят скорее всего совсем другими толчками, - гном громко захохотал, глядя на смущенное лицо эльфа.
– Я ничего не почувствовал. Это точно. Я не мог такого пропустить.
– Гном дело говорит, Инар, - слегка покачиваясь к ним приближался взъерошенный Дарк.
В его глазах больше не было боли и тоски. Он был помят. Аккуратную бородку на его лице сменила грубая черная поросль густых волос. А утонченный наряд заменили грубые, но теплые выделанные шкуры. Он был похож на дикого горца. Он остановился рядом с эльфом и ожесточенно чесал бороду.
– Гном, как вы носите эту поросль всю жизнь? Это же так чешется! И в ней остаются остатки пищи, это ужасно!
Барри опять захохотал.
– Зато, если проголодаешься, всегда сможешь чем-нибудь перекусить!
Дарк брезгливо повел плечами.
– Фу, гадость какая! Ты такой мерзкий, гном! Если бы не твоя настойка, я бы выгнал тебя в бурю!
Инариэль прервал их дружескую перепалку.
– Что за толчки?
– Ах да, толчки, - гном сразу стал серьезнее.
– Четыре взрыва. Использовали наши, гномьи заряды. Очень мощные. Это не было случайностью, Инар. Кто-то, и мы знаем кто, специально вызвал сход снежной лавины.
– Мирра. Но зачем?
– Не правильный вопрос, друг мой. Правильный вопрос будет звучать так: кто?
– Не понимаю.
– Ты совсем отупел, эльф? Я понимаю, что Гейл вскружила твою голову, но не так же?
– Дарк смотрел на эльфа с сожалением.
– Тот, кто взорвал эти снаряды должен был быть в зоне схода лавины. У этого смертника не было никаких шансов спастись. И зная нашу маленькую героиню, я уверен, что она бы никогда не подставила кого-то, она взяла все на себя. Вот тебе и вопрос, кого нам оплакивать? Только ее, или все наше дальнейшее существование - это лишь продление наших мук, ведь без нее...
– Все не имеет смысла, даже стены Держащего небеса не спасут нас от нашествия демонов, - закончил за него Инариэль.
– Наконец-то, понял! Вот мы и пили все три дня, пытаясь...
– Унять боль в наших сердцах, - закончил за имперца фразу гном.
– Прекратите меня перебивать вдвоем, - разозлился Дарк.
– Значит другого выхода нет. Я должен отправиться в мир духов и узнать правду, - спокойно резюмировал эльф.
– Но сперва, мы доведем людей до цитадели. А там, за безопасными стенами, я отправлюсь в это путешествие, и мы все узнаем. Но до того момента, я не стану бить тревогу. Мирриэль всегда умела попадать в неприятности, но всегда находила выход.