Она откинулась в кресле и огляделась по сторонам: где же он? Обнаружить его в толпе оказалась куда как просто.

К ее удивлению, он был не сайпурцем, а континентцем: высокий, худой голубоглазый молодой человек с белой кожей, рыжими волосами и волевым подбородком.

– Я сделал свой ход, – сообщил соперник Шары.

– Ш-ш-ш-ш… – отмахнулась Шара – она во все глаза смотрела на юношу, подмечая каждое его движение.

– Что? – сердито переспросил соперник.

– Ой, ну ладно, ладно, – нетерпеливо отозвалась Шара и сделала два хода, которые в следующем заходе должны были обернуться для сидящего напротив сокрушительным поражением.

И продолжила пожирать глазами континентца.

Богачи оттуда частенько посылали своих отпрысков на учебу в Сайпур. В конце концов, Сайпур – самая богатая и процветающая страна в мире, а на Континенте все еще неспокойно. А выглядел парень сущим аристократом: сидел, с ленцой развалясь в кресле, глядел приветливо, но не скрывал скуки и при этом все время болтал с игроками напротив, весело подначивая их, – прямо как за светским разговором в кофейне.

Тут юноша поднял взгляд, и их глаза встретились. Он широко улыбнулся и подмигнул.

Обескураженная Шара вернулась к партии.

В конечном счете, после двух часов непрерывной игры и разгромных партий с половиной студенческого населения Фадури, Шара оказалась лицом к лицу с континентцем. Они встретились в финале, один на один, а все остальные, студенты и преподаватели, стояли вокруг и наблюдали за партией.

Она недоверчиво посмотрела на континентского мальчишку: тот с самоуверенной улыбочкой потянулся, со щелчком размял костяшки пальцев и заявил:

– Ну что ж, сыграем? Наконец-то настало время для первой настоящей партии!

И принялся расставлять фигуры батлана.

– Не понимаю, о чем ты, – пробурчала Шара – она делала то же самое.

– Хм. Возможно, – протянул он. – Скажи мне вот что. Ты когда-нибудь слышала о такой игре, как товос-ва?

Сердце Шары екнуло. Очередная фигура замерла на весу над доской.

– Там, откуда я родом, эта игра очень популярна! – радостно сообщил парень. – Да, у нас в Мирграде проводится ежегодный турнир по товос-ва! И я… дай-ка припомнить… сколько же турниров я выиграл? Помню, что три подряд, просто не помню, когда точно…

Шара закончила расставлять фигуры.

– Сударь, предлагаю вам прекратить разглагольствовать и начать игру.

Он посмотрел на ее фигуры и расхохотался:

– Приятно видеть, что твои подозрения небеспочвенны! Это похоже на Финт Мискени, правда ведь? – веселился он. – Или было бы похоже, играй мы в товос-ва. Хорошо, что это батлан, да?

И он поставил на место свою последнюю фигуру.

Шара оглядела их:

– А это, – кивнула она, – Петля Стровского.

Он торжествующе осклабился.

– Или ты хочешь заставить меня поверить, что это она, – продолжила Шара. – Потому что сдается мне, что через три хода это станет Бастионом Авангарда, а после – Основным Флангом.

Юноша поморгал, словно ему залепили пощечину. Улыбка сползла с его лица.

– Но хорошо, что это батлан, да? – свирепо проговорила Шара. И наклонилась над доской: – Ты выглядишь куда привлекательней, красавчик, – прошипела она, – с отмытым от самодовольства лицом.

Студенты вокруг согласно ахнули.

Парень сверлил ее пристальным взглядом. Хохотнул всего единожды, словно бы не веря своим ушам. Потом коротко бросил:

– Кидай кости.

– С удовольствием, – кивнула Шара.

По столку покатились фигурки слоновой кости, и игра началась.

Поединок их растянулся аж на четыре часа: они бесконечно примеривались друг к другу, то и дело занимая оборонительную позицию, перестраивая фигуры и меняя комбинации. Как сказал один преподаватель, более консервативной партии в батлан он еще не видел. Впрочем, на самом деле они, конечно, играли совсем не в батлан, а в совершенно другую игру – причудливую смесь батлана и товос-ва, которую сами же изобретали в ходе схватки.

Он беспрерывно болтал, щебетал, журчал, как ручеек, – обращенный к ней поток слов не иссякал ни на минуту. Шара упорно молчала три часа – три часа подначек и подшучиваний. А потом континентский мальчишка изрек:

– И все же скажи мне: неужели в твоей жизни так мало веселья, что ты тратишь время на изучение непонятных иностранных игр?

Он сделал ход, который выглядел весьма агрессивным, но Шара-то знала, что это финт.

– У тебя что, нет друзей? Близких?

– Ты так уверен, что научиться играть в твою игру очень сложно, – процедила рассерженная Шара, – но для меня ваши игры и ваша культура – просто чепуха и детский лепет.