Мгновение мы молча смотрели друг на друга, пока я не увидел слезинки на ее ресницах. Я коснулся рукой ее лица, вытирая влагу.

— Не плачь.

— Никто никогда не относился к тебе так? — сказала Рейн печально, но и нотки гнева звучали в ее голосе.

— Не относился как?

— Не показывал тебе свою симпатию или привязанность.

— Привязанность? — я размышлял над значением этого слова, и что оно означало для меня, быстро определив, что ничего. — Я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Никто никогда не интересовался тобой, — рассуждала Рейн, — или заботился о тебе.

— Лэндон…

— Он не заботился о тебе, — практически прорычала Рейн. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, затем ее пальцы снова пробежались по моим волосам. — Не так, как я имею в виду.

— Он нашел меня на улице, — сказал я, интересно, что именно я пытался этим передать. Защищал ли я его? По крайней мере, он дал мне цель, хотя она была немного необычной. — Я не собирался быть полезным кому-либо еще. Я был жестоким, свихнувшимся мудаком. И до сих пор такой. Зачем кому-то обращаться со мной так, как с тем, кем я не являюсь?

— Ты заслуживаешь привязанность, Бастиан, — голос Рейн был тверд. — Ты был достоин этого, когда был ребенком, и достоин этого сейчас.

— Я не был нужен никому из них, — услышал я собственный голос. Я смотрел на нее и слова просто текли из моего рта, без каких либо сознательных мыслей и чувств. — Есть что-то неладное во мне, никто никогда не хотел, чтобы я остался. Они заботились о других детях.

Еще одна слеза скатилась по ее щеке.

— Не плачь Рейн, не из-за меня.

— Кто-то должен, — сказала она. Одна часть меня хотела поспорить с ней, а другая — присоединиться к ней. Некоторое время мы смотрели друг на друга, и я пытался понять, что это значит. Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова заговорил.

— Я хочу Рейн, — сказал я тихо. — Я хочу довериться тебе. Просто не знаю, как это сделать.

Убрав как можно больше слез с ее щек, я уронил голову ей на плечо и притянул ее к себе еще ближе. Закрыл глаза и поддался усталости.

…У меня есть одеял, хотя оно и дырявое, и мой мишка Снуффи. Я убрал кое-какие коробки из задней части шкафа и заполз туда с одеялом на голове, не желая видеть закрытую дверь шкафа. Я был уверен, на этот раз он меня не найдет, так как я полностью скрыт. Я слышу его шаги, его громкий голос. Дверь открылась — я вижу свет сквозь одеяло, — свет становится ярче, когда одеяло слетает с меня, моя рука горит от боли, пока он тащит меня наружу. Я стараюсь отбросить Снуффи обратно в угол, где он будет в безопасности, но он выхватил медведя из моей руки...

Я рывком проснулся, тяжело дыша и потея.

Рейн была все еще в моих руках... или я был в ее. Все равно. Моя рука обнимала ее за талию, а голова покоилась на ее плече, а ее рука медленно гладила меня по лицу и волосам.

— Тсс… — тихо прошептала Рейн. Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее и увидел, что она смотрит на меня. Я просто смотрел на нее в течение минуты, в то время как ее рука переместилась от моих волос к челюсти, медленно лаская ее. Ее губы поднялись в маленькой улыбке.

— Теперь я с тобой.

*****

Волны были спокойными, а утренний воздух прохладным, я неподвижно сидел на краю плота. Купальник-сеть, сконструированный мною прежде, спокойно лежал у меня в руках, а мой взгляд был сосредоточен на трех больших коричневых пеликанах, плавающих на воде примерно в двадцати метрах от нас. Они, по-видимому, забросили рыбалку и просто отдыхали на воде. И вряд ли обращали хоть какое-то внимание на меня или на водное судно неподалеку от них.

Я медленно провел пальцами по своим бедрам и приподнял руки вверх лишь на пару сантиметров, держа их спокойно. Ловля птиц, как и рыб, требует терпения. Пеликаны не так уж быстро взлетали с воды, что дало мне дополнительное преимущество, пусть не большое, но всё же.

Я вытащил ноги из-под себя, аккуратно балансируя на краю плота и пытаясь не спугнуть этих уродливых птиц. К сожалению, они обратили на меня внимание, и я был вынужден оставаться в не очень удобном положении, пока они смотрели на меня в течение минуты. К счастью, этой минуты хватило, чтобы плот подплыл ближе к этой группе птиц.

Оттолкнувшись от плота, я приземлился в воду поверх всей группы, и клюв одного из них протиснулся сквозь сетку. Оставшиеся два были опрокинуты в воду, но быстро всплыли и взлетели ввысь, бросив своего компаньона. Я сломал ему шею и вернулся на плот, используя веревку-привязь.

Я использовал немного воды, что бы очистить мясо от разбитых костей. Есть птичье мясо сырым не так уж здорово и-за их предрасположенности к паразитам, так что я очищал его как можно тщательнее. Уверенность в его безопасности стоила мне питьевой воды. Я порезал мясо на полоски и выложил на тент плота, что бы высушить на солнце. Это, по крайней мере, сделает его более приемлемым к употреблению.