– Все Всадники будут?
– Тень поднялся на ноги, сбрасывая с себя минное поле игрушек.
– Потому что Арес должен мне выпивку.

Рейд схватил горсть светлых волос Ривера, но тот даже не моргнул.

– На вечеринке будет слишком много людей, а они плохо на него реагируют. Хотя, мы соберемся вместе на Рождество.

В уголках рта Ривера играла улыбка, но она так и не коснулась его глаз. Руна знала, что сейчас, когда в его жизни появились дети и внуки, он счастлив как никогда раньше, и все же в нем чувствовалась какая-то затяжная грусть. Ее не всегда можно было заметить, но время от времени Руна замечала признаки, словно Ривер понимал, что в его жизни чего-то не хватает. Ей придется спросить у Тени, не знает ли он женщину, которой может понравится ангел с таинственным прошлым и четырьмя детьми прямо из библейских легенд. Опять же, это не самые подходящие аргументы.

– Скоро увидимся.
– Она послала мальчишкам воздушный поцелуй, они махнули ей в ответ, и Ривер перенесся оттуда.

– Круто иметь ангела вместо няни.
– Тень обнял ее за талию и притянул к себе.
– Никто не станет с ним задираться. Кроме того, он отлично вяжется со всей этой Рождественской хренью.

Черт бы его побрал. Он даже не пытался.

– Тень. Что ты сказал детям? Прекратите? Ну, послушай сам себя и прекрати.

Тень закатил глаза.

– О-о, да ладно тебе. Это не демонический праздник. Он человеческий.

– А я была человеком, помнишь? Мы договорились, что будем растить их в понимании обоих миров.

Дразнящая улыбка на его губах подсказала, что Тень не воспринимал все это всерьез.

– Значит, я могу взять их на традиционную оргию Семинусов в день Самайна?

С гневным вздохом Руна отступила назад, ненавидя холодное отчуждение, которое образовалось между ними.

– Серьезно? Ты сравниваешь демоническую оргию с праздником, где дети поют песни и получают подарки с конфетами?

– Подарки с конфетами можно получить и на оргии.

Руна уставилась на него.

– Почему ты такой упрямый? Ты же десятилетиями жил среди людей. А Фантом заставил вас, парней, обмениваться подарками. На наше первое Рождество именно ты украшал елку.

– И что?

– Что с тобой не так? С тех пор как родились мальчики, ты стал Гринчем. Почему?
– Когда Тень ничего не ответил, Руна надавила сильнее.
– Тень, ты должен со мной поговорить. Что-то происходит. Но что?

Молчание затянулось. Тень отвернулся, и когда Руна уже решила, что он собрался уходить, ее муж повернулся и выпалил:

– Все это ложь.

Сбитая с толку, Руна пыталась отыскать в его словах хоть намек, что он имел в виду, но нет, так и не нашла.

– Что ложь?

– На счет Санты, - прорычал он.
– Я не хочу лгать своим сыновьям.

Руна заморгала.

– Так вот в чем дело? Три года ты боялся притвориться, что Санта существует?

Тень похлопал себя по груди, а потом и по джинсам в поисках жевательной резинки, как поняла Руна. Бесполезно.

– Мои родители говорили, что мы всегда будем в безопасности, но они солгали. Это была их первая и последняя ложь. Я не хочу, чтобы наши сыновья в один прекрасный день поняли, что первое, во что они по настоящему поверили, - это ложь, сказанная нами.

Сердце Руны в очередной раз растаяло.

– Ох, Тень, - прошептала она.
– Если это так много для тебя значит, мы расскажем им правду о Санте. Но сначала просто выслушай меня, ладно?
– Тень кивнул, а Руна глубоко вдохнула.
– У меня было паршивое детство. Ты это знаешь. Почти все мои воспоминания ужасны. А хорошие? Все они о Рождестве.

Она вспоминала бутылки из под алкоголя, разбросанные по всему дому, и то как иногда ее брат Эрик вставлял в них гирлянды, чтобы украсить дом. Их мать всегда оставляла каждому из них по подарку под пластиковой елкой в Рождественское утро, а два раза даже взяла их колядовать.

– Лучше всего я помню, как мама водила нас посмотреть на Санту. Мы всегда ходили без нашего отца и весь день проводили вне дома.

Она покупала нам мороженное, а потом приносила горячий шоколад, чтобы мы согрелись. Затем мы ходили смотреть на Санту, и весь последующий год, когда отец срывался, я помнила, что приближается Рождество. Это был единственный день, когда родители терпели друг друга, единственный день, когда не происходило ничего плохого.

Тень подошел к ней, такой изящный, с широкими плечами, и прижал Руну к себе.

– Все наши дни такие, Руна, - проговорил он, прижимаясь к ее волосам.
– Нашим мальчикам не нужен специальный день, чтобы они чувствовали себя в безопасности и любимыми.

– Нет, им не нужен. Но может он нужен нам.
– Чуть-чуть отодвинувшись, Руна прижала руку к его груди, прямо к месту, где билось его сердце.
– В один прекрасный день мальчики вырастут и уйдут, а ты знаешь, какие опасности их подстерегают, и насколько сильны сумасшедшие инстинкты Семинусов.

Рождество должно стать якорем, единственным временем, когда все мы будем вместе. Когда-нибудь небольшая ложь про веселого старика в красном костюме станет наименьшей из их проблем.
– Под ее рукой бился пульс Тени, а брачная метка на ее руке начала пульсировать в ритме с его сердцем.
– Дай им это. Дай это нам.