Однако данным образом на урезание страховых средств отреагирует далеко не каждый. В итоге мы получим общество, где люди с достаточной силой воли смогут отвоевать часть потерянного в результате сокращения страховых средств за счет изменения образа жизни. А вот те, у кого силы воли нет, останутся в еще большем проигрыше, чем раньше. Они потеряют значительную часть своего страхового покрытия, но на велосипед не пересядут.

В мире будущего такие черты характера, как целенаправленность и добросовестность, принесут свои заметные плоды. Это уже находит свое отражение в цифрах. Люди, выбывающие из категории «средний класс»,— это чаще всего люди разведенные, с невысоким образованием, показывающие невысокие результаты в интеллектуальных тестах или принимающие наркотики.

Политика будущего

Какой будет наша политика в эпоху, когда значительная часть престарелых и малообеспеченных будут проживать в районах с низкой стоимостью жилья?

В свете событий в рамках акции «Захвати Уолл-стрит!», появления Движения чаепития и возрастающего неравенства в уровне доходов многие специалисты предрекают Америке мощные протесты и, возможно, акции политического насилия. Думаю, мы действительно станем свидетелями определенных всплесков недовольства, однако в целом картина в долгосрочной перспективе выглядит достаточно спокойной и серьезных гражданских волнений не предполагает. Я ожидаю, что общество в еще большей мере сдвинется в сторону консервативных ценностей, как политических, так и понимаемых в буквальном смысле этого слова.

Независимо от того, каким именно будет будущее Америки, самое важное — и легче всего поддающееся предсказанию — заключается в том, что возраст среднестатистического американца значительно увеличится. Это означает, что мы станем придерживаться более консервативных взглядов, понимаемых скорее в буквальном, чем политическом смысле этого слова. Революции и протесты — для молодых и горячих голов, а не для умудренных (или утомленных) жизнью шестидесятичетырехлетних пенсионеров. Неожиданные революции и крупные политические перемены происходят в обществах с большим количеством неженатой молодежи. В эту модель отлично вписываются многие страны арабского мира, именно поэтому мы и наблюдаем «арабскую весну», однако мы, американцы, движемся другим путем.

Как уже было сказано, в настоящее время 19% населения Флориды составляют люди в возрасте старше шестидесяти пяти лет. К 2030 г. люди в возрасте старше шестидесяти пяти лет будут составлять 19% населения уже всех Соединенных Штатов; другими словами, в том, что касается возрастного состава населения, мы будем сегодняшней Флоридой, а население будет стареть и дальше. Мы будем более осторожны и менее предрасположены к быстрым изменениям. Кроме того, мы, возможно, будем менее способны быстро менять наш мир. Люди будут весьма консервативны в своих взглядах и образе жизни, расходы на помощь престарелым будут отбирать значительную долю государственного бюджета, а лица с высоким уровнем дохода превратятся в доминирующую экономическую, социальную и политическую силу.

Специалистами часто высказывается предположение о том, что поляризация зарплат будет означать конец либерализма, под которым понимается в целом терпимое общество с широкими свободами и защитой права на частную жизнь, или же конец демократии. Нетрудно вообразить себе, как малоимущие разрушают американский аналог Бастилии и экспроприируют собственность лиц с высокими доходами. Весьма заманчивые предположения, однако в их пользу говорит не так уж много свидетельств. Общества стремятся к сохранению существующего положения вещей, особенно если их статус по сравнению с другими странами мира высок. Вряд ли у кого-то есть основания быть недовольным тем, что он — американец, и не думаю, что за двадцать ближайших лет это положение вещей изменится. В ближайшем будущем Америке по-прежнему уготована роль мирового лидера, на худой конец — соперничающей с Китаем за господство в двухполярном мире державы. Соперничество с Китаем приведет по крайней мере к цементированию американского национализма и закреплению упорядоченного положения вещей точно так же, как это сделала холодная война с Советским Союзом. Каким бы такое будущее вам ни виделось с точки зрения человека 2013 года, люди будут понимать, что Америка — по-прежнему одно из лучших мест в мире. А подобное понимание и революционный запал плохо совместимы.

Чтобы определить масштабы или потенциал возможных социальных волнений, можно обратиться к уровню преступности. В США уровень преступности снижается на протяжении уже десятилетий, а в последнее время темпы его снижения превзошли ожидания специалистов. Однако одновременно с этим в течение тех же самых десятилетий в США растет и неравенство доходов и имущественного положения населения. Нравится нам это или нет, но, судя по всему, усиливающееся неравенство и укрепляющееся гражданское спокойствие друг с другом вполне совместимы. Я часто встречаю заявления о том, что неравенство доходов приведет к обществу, в котором бедняки отбирают силой то, что не могут получить на рынке труда. Однако подобные предсказания не выдерживают элементарной эмпирической проверки, в частности в том, что касается уровня преступности.

Последний раз демонстрации и беспорядки сотрясали американское общество в 60-х и 70-х гг. прошлого столетия. В то время США были втянуты в войну при большом числе убитых и раненых американских солдат, обязательном призыве на военную службу, крупных расовых беспорядках, полном или частичном захвате протестующими территорий крупнейших университетов и молодом, легко возгорающемся различными идеями населении. Дни эти давно канули в Лету, и движение «Захвати Уолл-стрит!» ни размахом, ни ожесточенностью протестов сравниться с описываемыми событиями не может. Следует отметить, что 1960-е годы стали чем-то вроде золотого века равенства доходов, развития американской промышленности, растущих зарплат и общего ощущения процветающей страны. В действительности те годы — последние, когда средний доход американских домохозяйств стабильно повышался. В то время было принято рассуждать о притеснениях и несправедливости, однако самая богатая прослойка населения, тот самый пресловутый «1 процент богачей», не имела такого влияния, которым пользуется сегодня, а управляющие инвестиционных банков зарабатывали не более 100 тысяч долларов в год — возможно при более низких потребительских ценах, однако это все равно не идет ни в какое сравнение с неравенством зарплат, который мы наблюдаем сегодня.

Многие специалисты, главным образом придерживающиеся прогрессивных левых взглядов, упорно высказываются против роста неравенства доходов и имущественного положения. Но даже если они правы с моральной точки зрения, они слишком быстро заключают, что усугубляющееся неравенство приведет к целому ряду потрясений, таких как революция, экспроприация собственности и разрушение общественных устоев. Ничего подобного из неравенства доходов не вытекает. Я же частенько задаюсь вопросом, не идет ли здесь речь о некоем внутреннем психологическом механизме, заставляющем данных специалистов чуть ли не желать наказания состоятельных граждан за их грехи. Мой скептицизм относительно данных гипотез о грядущих беспорядках основывается не только на старении населения или снижении уровня преступности. В прошлом было немало периодов, включая Средние века, которые отличались высокой степенью неравенства населения, отсутствием достаточных возможностей для социального роста и относительной стабильностью общественных устоев, пусть даже мы, как представители более поздних времен, и находим некоторые аспекты данных устоев неприемлемыми.