Как я втянула себя в эту передрягу? В смысле, серьезно, мне двадцать пять и ещё только предстоит остепениться и выйти замуж, нарожать двух с половиной детишек и жить в доме с белым заборчиком. Ах, просто американская мечта. Ну эта, где муж кувыркается с секретаршей, а дети толкают мать к выпивке, в то время как краска на заборе трескается с каждым коктейлем, который вливает в себя мать. Ага, как по мне, больше смахивает на кошмар, чем на мечту.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем я услышала щелчок замка во входной двери. Ну наконец-то, елки-палки!

Шоу начинается.

Закрыв глаза, я подавила садистскую улыбочку и с волнением стала ждать начала представления. У меня заболели уши, когда я услышала тяжелые шаги по деревянному полу гостиной, но боль стихла, когда звук шагов поглотил ковер на полу в спальне.

Я продолжала ждать.

И тут, как по заказу…

– Что, чёрт побери, это такое? – прогремел голос Куинна.

Мне хотелось рассмеяться. Даже в такой компрометирующей ситуации мне хотелось расхохотаться во все горло, но я сдержалась. Нужно было сосредоточиться и оставаться в образе. Я вскочила, так сильно размахивая руками и ногами, что один раз заехала Совсем-Не-Обаяшке в челюсть и дважды – между ног. Так, на всякий случай.

Актерское мастерство на высочайшем уровне, клянусь.

– Куинн! П-почему ты дома? – неуверенно пробормотала я, натянув одеяло на голую грудь.

И тут уже проснувшийся мужик выпрыгнул из кровати:

– Это не то, что ты думаешь!

Прикусив губу, я сообразила, насколько серьезно Куинн отнесся к моей «боеготовности номер один», учитывая тот факт, что в правой руке у него была бейсбольная бита. Я перевела взгляд на соседа по койке. Обеими руками прикрывая хозяйство, он лихорадочно оглядывался вокруг в поисках одежды.

Я сомневалась, что для этого ему нужны обе руки. Но кто я такая, чтобы судить?

– Это не то, что ты думаешь, приятель, – взмолился Совсем-Не-Обаяшка. – Клянусь.

Он стал натягивать джинсы, даже не заметив, что надевает их задом наперед.

– Я ничего не помню.

Ну, если это не удар по моему эго, тогда уж и не знаю что.

– Ты трахаешь мою жену, а потом говоришь, что даже не помнишь этого?! – заорал Куинн, подняв биту и ткнув ею в сторону дрожащего Совсем-Не-Обаяшки. – У тебя три секунды, до того как я засуну эту биту тебе в одно место.

– Я кля…

Но Куинн его перебил, начав отсчет:

– Один. – Он подмигнул, почесал битой щетину на подбородке.

– Твою мать! Я уношу ноги. – Совсем-Не-Обаяшка с воплями бросился вон из квартиры, перед этим успев пару раз споткнуться и врезаться в бог знает что в гостиной.

Как только за ним захлопнулась дверь, Куинн расхохотался во все горло и в истерике рухнул на кровать. Слабый смешок, который я пыталась подавить, сорвался с моих губ. И вместе с моим другом-геем мы хохотали до слез.

Когда через несколько минут слезы высохли, я увидела, что Куинн уставился на меня с крайне серьезным видом. Бейсбольная бита, о которой давно забыли, лежала на краю кровати. Я устало посмотрела на Куинна.

– Давай уже, вываливай, – вздохнула я, повыше подтянув на груди простынь.

– Мы знакомы уже десять лет. За это время я хоть раз «вываливал»? – с ухмылкой подмигнул Куинн.

Я закатила глаза, покачала головой, глядя на сексуального мастера тонких намеков и моего лучшего друга-гея, и наконец заметила его прикид. чёрт побери, он что, напяливал шмотки в полной темноте?

На нем была белая майка, под тонкой тканью которой проступала вменяемо рельефная мускулатура. Дальше шли обтягивающие синие джинсы, не скрывающие силу его бедер. Мой взгляд переместился ниже и уперся в короткие коричневые рабочие ботинки. Да уж, постарался на славу.

Куинн был моим лучшим другом со времен колледжа. С тех самых пор, когда вдруг запел посреди коридора. Я думала о своем, пытаясь найти класс английского языка. Когда он схватил меня за руку, книги рассыпались по всему полу, а он закружил меня несколько раз и со всем драматизмом опрокинул назад. С тех пор мы стали лучшими друзьями.

– Давай-ка ненадолго отложим твои вечные разговоры о сосисках. Скажи лучше, как тебя угораздило напялить все это, – я махнула на него рукой, – вместе?

Куинн выпрямился, осмотрел свой кошмарный наряд и ухмыльнулся:

– Ты сказала «боеготовность номер один». Последний раз это случилось ещё в колледже. Я подумал, что так будет гораздо убедительнее, чем прискакать сюда в долбаной розовой блузке и на шпильках.

Я почувствовала себя неловко. Он был прав.

– Во-первых, у тебя нет шпилек. – Я уставилась на него, загибая пальцы, и продолжила: – Во-вторых, колледж – это совсем другая история. Все боялись, что ты можешь зажать кого-то за трибунами и через гениталии высосать мозги.