Звезда Мендеса

Пятьсот лет душа Сати мечтала обрести заветное тело и воочию увидеть земной мир, ради своей мечты она заключила сделку с самим Люцифером, по условиям которой она отправится на Землю на один месяц в человеческом теле вместе с Чтецом душ Ариманом, который будет за ней приглядывать. Перед Сати предстаёт удивительный человеческий мир, полный жизни, эмоций, красоты, но сможет ли девушка не нарушить главное условие Люцифера- не влюбиться? И оживёт ли легенда о демоне, вставшем на сторону света и превратившемся в человека из-за любви к земной женщине? Сможет ли холодное сердце демона растаять от огненной, жертвенной, святой любви?

Лиза Крецу.

Звезда Мендеса.

Посвящается моим любимым маме и папе

Аннотация:

Пятьсот лет душа Сати мечтала обрести заветное тело и воочию увидеть земной мир, ради своей мечты она заключила сделку с самим Люцифером, по условиям которой она отправится на Землю на один месяц в человеческом теле вместе с Чтецом душ Ариманом, который будет за ней приглядывать. Перед Сати предстаёт удивительный человеческий мир, полный жизни, эмоций, красоты, но сможет ли девушка не нарушить главное условие Люцифера- не влюбиться? И оживёт ли легенда о демоне, вставшем на сторону света и превратившемся в человека из-за любви к земной женщине? Сможет ли холодное сердце демона растаять от огненной, жертвенной, святой любви?

Говорят, ни одно дерево не сможет дорасти до рая, если его корни не достигнут ада. Двузначность движений заложена в природе маятника.

Карл Густав Юнг. Эон

Пролог.

Над городом сгущались тучи, небо из голубого стало свинцовым, а тяжёлые облака нависли над землёй. Ветер свистел, ломал тонкие деревья, а более стойкие пригибал кроной к земле. Вороны с противным гоготом взлетали в небо и уносились неровной стайкой ввысь, голуби боязливо жались под крышами; мир буквально опустел, и в нём царили только ветер и мрак. Природа чувствовала приближение нечто страшного и опасного и бунтовала. Облако копоти и пыли опустилось над Пандемониумом, мир опустел, где-то вдалеке произошла резкая вспышка кроваво-красного света, мир содрогнулся, словно огромный купол, нависший над землёй. И в этот самый миг произошёл вдох- мир, подобно живому существу, вдохнул запах приближающейся грозы и дождя, звуки на секунду исчезли, это была еле заметная секунда всеобщего молчания- вдох, а затем такой же резкий и глубокий выдох- небеса разверзлись, и на землю затихшего мира устремились мириады дождевых капель.

Ариман вышел из Пандемониума на крыльцо и замер, он почувствовал, как произошла вспышка света, и заметил, как к замку приближается чёрная тень. Сначала он подумал, что это тень человека, но когда она приблизилась, мужчина смог разглядеть чёрного коня с блестящей шкурой и золотыми подковами. Конь встал на дыбы, он был совсем рядом с Ариманом, так близко, что тот даже мог к нему прикоснуться, но когда он взглянул в глаза необыкновенного величавого коня, то увидел в них что-то до боли знакомое, конь внимательно смотрел ему в глаза, а в его голубых - отражались сила и лукавость. Невероятная аристократическая выправка скакуна была такой несвойственной обычным лошадям, глаза полны таинственного блеска, он не мог не узнать эти хрустально-голубые, блестящие глаза, след шрама от татуировки удава, Ариман пробормотал зачарованно и одновременно удивлённо:

– Люцифер.

Конь еле заметно кивнул, фыркнул, неторопливо и грациозно развернулся и плавно взмыл в небеса, растворившись в густом тумане горы Мудрости и Мироздания.

Будьте осторожны: внизу нас ждёт призрачный тёмный мир, а пока приготовьтесь, ведь наше путешествие только начинается. Этот мир притягивает нас, словно магнит, и мы медленно снижаемся, устремляясь в дружелюбные объятья, покрытого красной пеленой города, впереди нас ждут удивительные приключения.

Глава первая.

Отречение.

Томиться, увядать, угаснуть- жребий мой!

Александр Поуп. Послание Элоизы к Абеляру.

– Сатаниэна, остановись, остановись, ради всего святого!

– Святого?- усмехнулась девушка, повернувшись вполоборота к отцу и матери, так отчаянно звавшим её, на глазах проступили крохотные слезинки, поползшие по нежным, розовым щёчкам, - У меня нет ничего святого!- её голос сорвался на крик, душу будто бы раздирали на части раскалённым железом- такова была душевная боль.

Она бежала куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше отсюда, скрыться из виду, покинуть убийц её дитя, с которыми она жила бок о бок в течении всей своей жизни, которых она любила, которым доверяла, а теперь ненавидела за смерть родного малыша. Это было не просто разочарование, а высшая степень муки, проскальзывающая не только в глазах, но и в движениях - резких, холодных движениях опустошённого изнутри человека. Её материнские инстинкты обострились, сердце сжалось от напряжения, по телу прошёл холодок, глаза потемнели от ярости, и только невероятная боль, не дававшая ей бежать дальше, заставляла каждую секунду останавливаться. Грудь сдавило, она чувствовала, что ещё немного, и потеряет сознание, она хотела уйти, исчезнуть навсегда, чтобы больше не чувствовать, не видеть, не слышать, погрузиться в пустоту и никогда не страдать.

– Сатаниэна, останься, пожалуйста, умоляю тебя!- взмолилась мать.

Её лицо было покрасневшим от слёз. Стоявший рядом с ней мужчина, отец юной девушки, сильнее нахмурил брови, отчего морщинки на лбу стали ещё глубже, окончательно состарив этого доброго человека, в чьих глазах была только усталость и мука, он не хотел терять дочь. Его поступки объяснялись совсем иными суждениями, он мыслил не так, как его дочь, поверхностно и взбалмошно, что почти всегда присуще юным особам такого возраста. Перед нами же стоял человек, многое повидавший на свете, мудрый и рассудительный, он хмурил брови не потому, что дочь вела себя неподобающе, он прекрасно понимал её чувства, но знал, что пройдёт время, и так будет лучше. Он стоял рядом с женой и не трогался с места. Пока… Он думал, предполагал и выжидал- Сатаниэна же действовала.

– Вы убили моего ребёнка! Вы убийцы, безжалостные и хладнокровные!- закричала девушка.

Ноги её подкосились, и она упала на голые камни, поранив правую ногу. Кровь заструилась по подолу платья, испачкав и панталоны, доходившие до голеней. Но душевная боль превзошла во много раз физическую, девушка уже готова была сдаться и вернуться в уютный дом, тотчас забыть об убийстве ребёнка и продолжать свою счастливую, в общем, жизнь. Но не тут-то было, материнские инстинкты заглушали разум, туманили глаза, а мысли крутились только вокруг одного: «Убийцы!», гордость же кричала мыслям вслед: « Нельзя простить, будь сильной, беги!» К несчастью, гордость творит с людьми очень сложные вещи, порой со стороны мы можем осудить те или иные поступки человека, но можем ли мы задаться вопросом, а почему он так поступает? Возможно, эта гордость является попросту проявлением человеческой слабости к нечто, разрушившему сердце, душу, как мальчишки разрушают спичечные домики.