– Так что же теперь делать?- Зоя Степановна и умоляюще смотрела на хозяйку путёвок, уже готовая произнести сверхунизительное "я отблагодарю".

Но этого не потребовалось. Распределительница, выдержав многозначительную паузу, бросила как подарок, этакий полушубок с барского плеча (раз шубы нет):

– Ну не знаю, если вас устроит, могу предложить двухместную.

– Как двухместную, но я же... А куда?

– Феодосия, турбаза "Динамо", полный пансион, с двадцатого июня по седьмое июля. Оплачиваете двадцать процентов стоимости... Ну что берёте?

– Я право не знаю... надо подумать, с мужем посоветоваться, нас ведь трое,- не знала как поступить Зоя Степановна.

– Ну что вы, думать некогда, все берут что дают.

– Да уж, не отказываются,- усмехнулась в унисон вторая обитательница кабинета.

– Прямо не знаю...- Зоя Степановна вновь умоляюще посмотрела на распределительницу, словно ища у неё совета и поддержки.

– Как хотите, но только и эта путёвка уже сегодня может уйти,- распределительница чуть скосила глаза в сторону сослуживицы и почти незаметно её подмигнула.

Зоя Степановна, конечно же, этого не заметила, ибо её мысли пребывали в полном смятении. "Как же быть... нет такую возможность упускать нельзя, больше может и не представится... придётся вдвоём с Олегом ехать... море ведь, Феодосия же у моря, я же ни разу не видела моря и Олег тоже... его обязательно надо туда свозить, может здоровья поднаберёт... На всякий случай она всё же предприняла ещё одну попытку разжалобить чиновницу:

– Я вас очень прошу... может будет трёхместная?

Распределительница снисходительно улыбнулась непонятливости просительницы и отрицательно покачала головой:

– Берите что дают, поверьте, это большая удача съездить в Крым летом по путёвке стоимостью в миллион, заплатив каких-то двести тысяч...

Из РОНО Зоя Степановна вышла неся в сумочке бланк путёвки. Лишь в трамвае, отойдя от треволнений, она, как это уже много раз с ней случалось и раньше, стала сама себя корить: "Господи, ну почему я такая... ну никакого достоинства... Кто она есть эта самовлюблённая фурия?... Они же там все за наш счёт существуют... благодетельница... Кинуть бы ей эту путёвку..." Она отлично знала, что во всех этих отделах народного образования окопались несостоявшиеся учителя и прочие блатные, или кому нервы, или ещё что не позволяли работать с детьми, в общем, не желавшие, или не могущие есть чёрствый учительский хлеб. Она знала это... но бросить в лицо той чиновнице путёвку могла только в мыслях.

2

Олег ехал с явной неохотой. В свои пятнадцать лет он был довольно высокий нескладный подросток с красивым лицом, где уже обозначились усики. Много болевший в детстве, он так и не окреп, оставаясь бледным, худым и узкоплечим. Будучи изначальным домоседом, он большую часть своёй жизни проводил сидя у телевизора. В то же время благодаря телевизору Олег, не проявляя никаких склонностей к занятиям спортом, превратился в весьма заядлого и грамотного болельщика. Он мог днями напролёт, даже в ущерб учёбе, смотреть самые разнообразные спортивные передачи, а уж что касается футбола, то это стало его настоящей страстью. И вот, надо же, как только в Америке стартует чемпионат мира, мать потащила его куда-то в Крым.

Поезд, да и вообще любые поездки Зоя Степановна не любила - наездилась, налеталась за годы пребывания в качестве жены военного. Впрочем, эта дорога оказалась желанной, более того долгожданной. В плацкартном вагоне (по привычке брали билеты подешевле) ехали в основном отдыхающие и среди них немало учителей, потому что, как вскоре выяснилось, профсоюзные путёвки на турбазу "Динамо" реализовывались через Отделы просвещения Москвы. Но ни с кем из попутчиков они не сближались до степени знакомства. Запомнился только хамоватый мальчишка, где-то ровесник Олега, только заметно ниже ростом и раза в полтора шире. Он тоже путешествовал с матерью, тихой болезненного вида женщиной, которую в грош не ставил. Их места оказались рядом, полка мальчишки оказалась как раз над местом Зои Степановны. Забираясь на своё место, он то ли демонстративно, то ли по недостатку воспитания ставил ногу в носке на столик прямо перед её лицом. В школе подобных наглецов она привычно ставила на место, там у неё и не такие ходили по струнке. Но здесь... здесь она почему-то стеснялась делать замечания, и розовощёкий малолетний хам раз за разом без тени смущения демонстрировал ей свои не очень свежие носки.

Впрочем, всё это, конечно, мелочи. Зоя Степановна жила ожиданием свидания с морем, она видела его во сне под стук вагонных колёс, вспоминались соответствующие стихотворные строчки. Выросшая едва ли не в равноудалённой от всех морей и океанов (озёра даже в ранге морей не в счёт) точке самого большого на планете куска суши, то бишь континента Евразии, она стремилась к нему, влекущему и пока неведомому.

Ранним утром двадцатого июня она проснулась едва ли не первой в вагоне. За окном светлел хмурый рассвет. Поезд шёл по однообразной буро-жёлтой степи. Точно такую же она с детства привыкла видеть в Казахстане, где родилась и выросла. Проводница будила пассажиров:

– Подъезжаем, вставайте, станция Айвазовская... Да-да, это уже Феодосия.

От станции пришлось ехать на автобусе. В автобусе впервые столкнулись с карбованцами, национальной денежной единицей Украины. Впрочем, водитель с удовольствием брал за проезд и рубли. Зоя Степановна смотрела во все стороны и во все глаза, но моря нигде не видела. Так же она ожидала увидеть пальмы, кипарисы, что-то ещё из субтропической растительности, но в городе росли в основном тополя.

Турбаза оказалась бывшей всесоюзной специализированной базой подготовки штангистов и борцов-дзюдоистов высокого ранга. О том свидетельствовали выцветшие, но до сих пор не закрашенные панно с призывами типа: "Спортсмены, крепите честь и славу Советского спорта", и стенды с пожелтевшими уже фотографиями наиболее известных атлетов осчастлививших своим присутствием эту базу. Дзюдоистов Зоя Степановна не знала, а в ряду фотопортретов штангистов сразу распознала Василия Алексеева - кто ж его не знал в семидесятые, годы её молодости, тем более что она в студенчестве тоже интересовалась спортом. Здесь, наконец, Зоя Степановна ощутила близость моря, почувствовала его дыхание, оно "дышало" совсем рядом... Но надо было сначала оформиться, и они прошли в главный корпус базы.