— Запишите меня на следующую среду, — распорядилась бабуля. — И непременно пометьте: никаких русских, никаких новеньких, никакой жвачки! Я хочу Ванду, вы меня поняли? Ванда помоет мне волосы, Майкл уложит. Дональд, подгони машину. Отправляемся в «С и Ч». Пообедаем пораньше, вот и все.

Дядюшка Дональд, вздрогнув от неожиданности, резво бросился к двери, словно разом помолодев на тридцать лет. Джудит с извиняющимся видом покачала головой, глянув на вконец обалдевшую администраторшу, а Тесс принялась заинтересованно разглядывать потолок. «Ну, повезло!» — промелькнуло у нее в голове.

Как же здорово было снова оказаться в «С и Ч», вновь окунуться в прошлое! Удовольствие не могло испортить даже присутствие бабули. «С и Ч» до сих пор оставался неким святилищем, храмом, где время текло незаметно, где подавались такие закуски, что за них не жалко было и умереть, а на салфетках красовались фразы на идиш с уморительными переводами. Так, например, «гой» почему-то расшифровывался как розничный торговец.

Разом позабыв о проглоченном наспех завтраке, Тесс заказала куриный суп с лапшой и к нему креплач (кошерные равиоли, если верить тому, что значилось в меню). Бабуля остановилась на картофельных оладьях, а дядюшка Дональд предпочел выбрать блинчики с сыром и к ним на гарнир — селедку. Джудит сказала, что не хочет есть, и попросила принести чай со льдом.

— Умница, Джудит, — одобрительно кивнула бабуля. — Тебе нужно следить за фигурой.

Это послужило сигналом для дядюшки Дональда, который обычно в таких случаях брал на себя роль миротворца — естественно, предварительно убедившись, что такое в принципе возможно.

— Твой адвокат уже закончил с разделом земли, а, мама? Если у тебя вдруг возникнут проблемы с каким-то из государственных агентств недвижимости, дай мне знать, хорошо?

— Не беспокойся, все уже почти сделано. На следующей неделе в среду я собираюсь устроить обед с крабами. Подпишем все бумаги, а заодно и отпразднуем это событие. — Даже правоверные евреи, предпочитающие кошерную пищу, едят крабов, по крайней мере, в Балтиморе — как будто строгие неписаные законы насчет диеты в этом случае допускают некое послабление. — Вот поэтому-то мне так хочется до этого события привести себя в порядок, понимаете? Ты отвезешь меня в салон на будущей неделе, хорошо, Дональд? Конечно, я знаю, как тебе сложно выбраться с работы. — Не Джудит, отметила про себя возмущенная Тесс, которая знала, что мать вкалывает, как негр. А Дональду, который, в сущности, непонятно чем занимается.

— Обед с крабами — в твоей квартирке?! — поразилась Джудит. — Но, мама, с крабами столько возни! Это лучше устроить где-нибудь на природе, за городом.

— Да знаю я, знаю. Поэтому даже сначала решила устроить все это у тебя — ведь у вас такой замечательный дворик за домом. И потом, если готовить их во дворе, то тебе тогда не нужно было бы делать уборку в доме. Ты так всегда занята на работе, милая, где уж тут следить за чистотой!

Тесс решила, что пора вмешаться. По мере того как шло время, общение с бабулей стало напоминать охоту на бекасов, когда каждый из членов семьи, поочередно отвлекая внимание на себя, становился ее жертвой.

— А ты уже разделила землю на участки между всеми нами? Или мы просто фигурируем в списке как совладельцы?

— Никаких разделов — одним участком, — отрезала бабуля. — Один за всех и все — за одного! Мои дети и внуки должны, наконец, научиться ладить друг с другом.

Новая проблема! В этом вся бабуля — в возрасте, когда большинство ее сверстников все новое встречают в штыки, сама она только рада переключиться на что-то еще. В результате — всякий день новые жалобы.

— Мы все чудесно ладим между собой, — примирительно заметила Тесс. Да, сегодня бабуля явно в ударе — просто-таки напрашивается на ссору. А стычка в салоне красоты, видимо, только для разминки.

— Да неужели? А как насчет Деборы? А Тереза Эстер? Она уверена, что ты считаешь ее ничтожеством. Ну, как же, ведь она, бедняжка, день-деньской сидит с ребенком. А ты у нас Мисс Великий Детектив, о тебе даже в газетах пишут!

— Это она тебе сказала? — поразилась Тесс. Вот это номер! Она даже растерялась немного. Правда, в детстве они с Деборой вечно соперничали друг с другом, но со временем страсти улеглись, и обе они, повзрослев, ладили вполне прилично. Конечно, каждая жила своей собственной жизнью, но если у кого-то из них это и вызывало неодобрение, то ни та, ни другая никогда не давали это почувствовать.

— Нет, конечно, — возмутилась бабуля, — но я и так это знаю. У меня просто нюх на такие вещи. Так сказать, шестое чувство.

— Это уж точно! Готова спорить на что угодно, что уж ты не упустила случая сообщить Деборе, что я, дескать, просто завидую ей — потому что у нее есть муж и ребенок, а я вынуждена бегать, высунув язык, чтобы заработать себе на хлеб. Угадала? Именно это и подсказало тебе твое шестое чувство?

— Мама, а ты знаешь, что у Хехта распродажа чулок? И именно тех, что тебе так понравились! — Инициативу перехватила Джудит. Видя, что страсти накаляются, она великодушно решила вызвать огонь на себя. — Хочешь, свожу тебя туда после обеда? Раз уж я все равно отпросилась, надо использовать время с пользой.

Словно полицейский из дорожного патруля, бабуля насмешливо взяла под козырек, но взгляд ее по-прежнему был прикован к лицу Тесс. В точности как недавно Трежер Титер, вспомнила она.

— Еще есть время вычеркнуть твое имя из списка, юная мисс! — насмешливо протянула бабуля. — Ну, что скажешь?

«Уж я бы тебе сказала! — вертелось у Тесс на языке. — Жаль только, не могу. Давай, вычеркивай, вредная старая перечница! Сколько ж в тебе злобы! Ну, валяй! Можешь завещать мои деньги одному из своих возлюбленных спаниелей, если тебе так нравится. И не надейся, что я ради них буду прыгать перед тобой на задних лапках! Держу пари, что бедный папочка и умер-то оттого, что просто не мог жить с тобой, старая грымза!»