Шрифт:
Тогда, вот что ты бы смогла сказать другому человеку, который уже ждёт, чтобы куда-нибудь со мной отправиться, что, мол, ей плохо, и, возможно, эти дружеские отношения я могу потерять.
Как видишь, не так-то просто разрешить ситуацию».
«А если ты отправляешься в отпуск, и по возвращении обнаружила бы, что твоей больной подруги больше нет, как бы ты себя почувствовала?»
«Матушки мои, какой же ты резкий! Я и не думала, что ты такой! В пабе за аперитивом ты мне показался совершенно иным человеком, могу даже сказать, что когда тебя увидела, то ещё подумала, мол, у такого приятного молодого человека, как ты, не могут возникнуть подобные мысли, а ведь больше того, всё ровным счётом вышло наоборот».
«Эрика, так вот что, оказывается, ты говоришь, чтобы узнать кого-то лучше?!»
«Хорошо, Валерио, давай сыграем в эту игру, расскажи мне о своих глубоких дружеских отношениях».
«У меня четыре друга, которых я знаю ещё с тех пор, когда мне было всего шесть лет.
Мы вместе учились в одной школе и в одном классе.
Играли в мяч более двадцати лет.
Путешествовали.
Менялись девушками.
Делились большими радостями и, к сожалению, также и семейным горем.
Мы постоянно держались вместе и делили всё с каждым из нас».
«Но как же ты провёл в одиночестве этот вечер?»
«Я не был один, они тоже были со мной. Фабио и Андреа были со своими жёнами, а Мауро, тот сидел на балконе рядом со мной».
«И ты когда-нибудь пошёл бы со мной, не поздоровавшись прежде и с ними?»
«Возможно, ты здесь не так уж и осмотрительна, думаю, что ты как раз брала свою длинную куртку, когда я сказал Мауро поздороваться со мной и с другими и что все мы непременно созвонимся завтра».
«Извини, но если ты пошёл с ними, почему же не ушёл и со мной?
Я бы никогда не оставила своих подруг!»
«Потому что мы взрослые люди и, увидев меня в окружении милой компании, всё бы стало понятно.
Ты бы сделала то же самое, если бы пошла за ними.
Между нами сложились дружеские отношения, которые определённо идут дальше глупости, заключающейся в том, что если мы куда-то вышли все вместе, то и должны вернуться непременно в том же составе.
Мы же не собственники и не страдаем от ревности либо зависти, если, например, сегодня вечером я ушёл и оставил их в пабе, то подобный мой уход никак не скажется на наших отношениях, а знаешь почему?
Потому что всё это не меняет дружеские отношения, более того, им хочется видеть меня счастливым, потому что друзья желают мне добра и хотят для меня самого лучшего.
Ты поняла, почему я говорю тебе про истинную дружбу?»
«Чёрт возьми, если бы тебе пришлось сделать что-то подобное, знаешь, тебя бы тотчас сочли проституткой.
И сказали бы: “теперь он её встретил, и та пойдёт с ним”.
А затем продолжали бы упрашивать меня заплатить по счёту, иными словами, то, что не сделали они сами, или я ошибаюсь?»
«Оплатить счёт – это никогда не было для нас проблемой, мы всегда всем делились. Если у кого-то возникали трудности, было достаточно тому сказать, как остальные тотчас начинали об этом думать.
Но знаешь, сколько мы все, поочередно оказываясь без денег, провели отпусков?
Как бы там ни было сегодня мои именины, на которых все они были моими гостями, и счёт я уже оплатил.
Мы попрали определённые правила поведения, и ты это поймешь, если только появится возможность с ними познакомиться».
«Именины. Прими поздравления!»
«Спасибо».
«Извини, Валерио, мне, должно быть, пришло сообщение».
Эрика достала мобильный телефон из рядом лежащей дамской сумочки и прочла его.
«Что за дурак!»
«Почему?»
«Извини, да не ты, Валерио, но тот человек, кто отправил мне это смс».
Её выражение лица, однако, переменилось.
«Какие-то проблемы?»
«Нет! Всего лишь сообщение, которое я не понимаю. На чём мы там остановились?»
«Ты меня поздравила».
«Да, правда, но я хотела спросить тебя кое о чём, что тебе не понравится».
«Не стесняйся, спрашивай то, что хочешь».
«Был ли ты женат?»
«Да! Но развёлся вот уже несколько месяцев назад».
«Ах, батюшки… ты разведён.
Но официально ли?»
«Чтобы получить окончательный развод, должно пройти много времени, которое, собственно, ещё не истекло!»
«Но прости меня, Валерио, сколько же тебе лет?»
«Сорок три, почему же я так плохо выгляжу?»
«Решительно, самое большее я бы тебе дала тридцать пять, считай, это комплимент.