Шрифт:
Не успели они заговорить об отпуске, как Стефано вдруг сказал:
«Поспеши-ка, Сильвия, нам пора идти».
«И к чему такая спешка?»
«Я тут вспомнил, что мне нужно кое-что сделать».
«В такой-то час?»
«Да! В такой час, давай, шевелись».
Она оделась и, слегка раздражаясь, сказала.
«Но разве мы не должны были договориться насчёт отпуска?»
«А это мы сделаем завтра, понимаешь, сейчас уже поздно, и я извиняюсь, но мне и в самом деле нужно идти».
В конце концов, они вышли из комнаты и уселись в машину, чтобы подъехать в администрацию и забрать документы.
И всё же мужчина шёл медленнее обычного, ища по пути Мартину или её автомобиль.
И тут Сильвия сказала:
«А что ж ты не торопишься? Почему ты так медленно идёшь?»
Никого не видя, Стефано ответил.
«Извини меня, ты права, я и вправду вёл себя как настоящий болван, сейчас, конечно, с тобой я явно поспешил, равно как я уже опаздываю куда мне нужно, извини меня».
Мужчина проводил её до дома, по пути пытаясь как-то исправить своё глупое поведение, которое, к сожалению, он только что продемонстрировал.
На следующий день молодому человеку так и не выпало возможности с ней встретиться.
На часах уже было без двадцати шесть вечера последнего рабочего дня перед честно заслуженным отпуском, и Стефано отправился попрощаться с руководством, а затем, выйдя из президентского офиса, собрался было постучаться в дверь кабинета Мартины.
Он услышал её голос, видимо разговаривающий по телефону, и задержался, чтобы подслушать беседу через закрытую дверь.
«Да! Сегодня вечером я задержусь допоздна, я должна подготовить всю документацию, чтобы взять её в отпуск, вот поэтому сейчас я спокойно её изучаю».
Как раз в тот момент Стефано вновь спускался по лестнице и, поздоровавшись с коллегами, закрылся в туалете. Там он стал ждать, пока удастся остаться наедине с Мартиной.
Мужчина прождал несколько минут и когда увидел из окна, что остался лишь её автомобиль, то решил выйти.
Он поднялся по лестнице и появился прямо перед ней.
«И чем же вы до сих пор занимаетесь в компании?»
«Я не мог уйти, не попрощавшись с вами».
«Спасибо! Очень мило с вашей стороны».
Он подошёл, чтобы пожать руку, и как только та появилась, сразу же кинулся её целовать.
«Я хочу тебя!»
Женщина разорвала на себе блузку, как бы говоря этим:
«Я знаю, что ты тоже этого хочешь!»
«Но что же именно вас сейчас свело с ума?
Опусти свои руки! И прекрати!»
«Да хватит уже делать из себя святую! Все уже знают, что тебе нравится, когда это происходит по принуждению!»
«Да что ты такое говоришь! Мне же больно! Прекрати!»
Никак не находилось способа освободиться от этого молодого человека, напоминавшего сейчас настоящего осьминога, который касался её и целовал где только можно, не давая ей даже вздохнуть.
В этот момент женщина поняла, что продолжай она отказывать и дальше, ещё неизвестно, чем бы всё это обернулось, поэтому и решила изменить стратегию.
«Хорошо, прекрати же, теперь со мной всё в порядке!»
Тогда Стефано, счастливый от этих слов, убрал от неё свои руки, опустив их вниз.
Дама, став наконец-то свободной, сказала:
«Как же тебе хочется меня лапать!
Ты так хочешь заняться со мной этим, ну давай же, давай по полной! Не останавливайся!
Представляешь, что когда мой муж об этом узнает, то с большим удовольствием отправит <президента, сеньора Морини> в тюрьму, и больше работать в Италии тому уже не придётся».
«Морини – твой муж?»
«Разумеется, он мой муж, разве ты об этом не знал?»
«Но я же видел, как вы вместе заходили в мотель, хотя, как правило, женатые пары в мотель не ходят, так ведь!?»
«А вот мы всегда делаем то, что подобает приличным людям, иначе говоря, то, что ты сейчас хочешь сделать! И это правильно!»
«А молодой человек, с которым вы ходили в тот же самый мотель, случайно, не ваш ли любовник?
Вы и об этом смогли бы рассказать президенту?
И в этом тоже разбираетесь?»
«Ай, а ты за мной тоже следишь, ну и молодец же!?
Как же мне тебя жаль, потому что этот молодой человек или, как ты изволил высказаться, мой якобы любовник, на самом деле, мой сын!