Несмотря на то, что она осталась в восторге от внешнего вида комнаты, произнесла она совсем другое.

— Здесь все так пафосно и напыщенно, прямо под стать тебе.

— Мне совсем не интересно, что ты думаешь о моей спальне, Грейнджер, — он только улыбнулся и подошел ближе. Одну руку согнул в локте и спрятал за спину, вторую же выставил в приглашающем жесте. — Похоже, моя леди танцевала сегодня со всеми кроме меня.

— Здесь нет музыки, Малфой, — ответила она, все-таки вкладывая свою ладонь в его.

— Она и не нужна…

Через секунду Гермиона уже была в мужских объятиях. Он обнимал ее так, будто они не виделись долгое время. Сегодня с Драко было что-то не так, он смотрел на нее чаще обычного, улыбался шире и сжимал ее в своих руках крепче, чем когда-либо. Он был каким-то счастливым, что ли… Гермиона смотрела на него во все глаза, а парень запустил пальцы в ее волосы и наклонил голову к своей груди, словно не хотел, чтоб она видела его. Удерживая ее в таком положении, они медленно переваливались с ноги на ногу.

— Что с тобой, Драко?

— А что со мной?

— Ты странный сегодня… — с нотками сомнения в голосе ответила девушка.

— Не знаю. У меня все хорошо.

Гермиона все-таки отстранилась от него и заглянула в глаза. Он встретился с ней взглядом и сразу отвел свой.

— Ладно, почти все хорошо. У меня к тебе один вопрос, — Гермиона ответила ему кивком головы, намекая, что готова слушать. Набрав воздуха в грудь, он зажмурился и быстро выпалил:

— У тебя было что-то с Поттером?

Сначала она замерла, потом вывернулась из его рук и отошла на три шага.

— Что?

— Не заставляй меня повторять, Грейнджер. Я и так чувствую себя придурком.

— Ты и есть придурок, если решил задать мне этот вопрос! — она хмурилась, не понимая, что происходит. То он светится, как елочная гирлянда, теперь вот подозревает ее в чем-то.

— Просто ответь. И мы закроем эту тему, — было заметно, что его действительно волнует этот вопрос, но обсуждать это ему неудобно. Она молчала, глядя на него, как на душевнобольного, а в голове прокручивала все моменты, где она, Гарри и Драко находились одновременно на одной территории. Так и не придумав, что могло натолкнуть всегда уверенного в себе Малфоя на такие мысли, она сказала:

— Нет, с Гарри у меня никогда ничего не было!

Драко выдохнул с облегчением.

— Слава Мерлину! — а потом все еще с сомнением, но уже шутливо добавил:

— Точно? Ни единого поцелуйчика?

Гермиону это только разозлило. Сегодня и без этих бессмысленных вопросов ей хватало глупых бесед. А необоснованная ревность к лучшему другу стала просто последней каплей.

— Ты совсем ненормальный? Гарри мне как брат! Это был бы фактически инцест! Я вообще не понимаю, какого драккла тебе в голову пришло, что между нами что-то могло быть! У него, в конце концов, всегда была Джинни.

— Все-все! Я понял, верю тебе… — улыбаясь, он поднял руки в успокаивающем жесте

— Еще б ты мне не верил!

Он шагнул к ней. А она снова отошла назад и выставила указательный палец в останавливающем жесте.

— Нет-нет-нет! Стой, где стоишь! У тебя не получится снова сделать это.

— Что это? — он опять приблизился.

— Ты не посмеешь успокаивать меня сексом. Не в этот раз, Малфой!

— Ну, конечно, посмею. Очень действенный способ, между прочим. Я не буду им пренебрегать!

— Нет. Я намерена с тобой ссориться до тех пор, пока ты не выбросишь из своей белобрысой головы всякие глупости, — она все отдалялась, не замечая, что до стены оставалось всего полшага. — Ты слышишь меня?

Его губы растянулись в широкую улыбку, и он активно закивал. Гермионе же казалось, что она бросает горох в стену.

— Идиот! — снова кивок в ответ. — С тобой невозможно серьезно разговаривать… — опять кивок. — Ты — ревнивый осел!

Не успела она выдать очередное оскорбление, как уперлась спиной в стену. А вот ухмылка Малфоя давала понять, что он на то и рассчитывал, так как через секунду сократил расстояние между ними до минимального и заблокировал все пути побега своими руками, упираясь в стену возле ее головы.

— Я идиот… Придурок… Осел. Очень ревнивый осел, кстати. Можешь называть меня, как тебе вздумается, Гермиона, — он сделал паузу, приблизился к ее уху и обхватил зубами подаренную им серьгу, прикасаясь губами к мочке. — Но мы оба знаем, что я нравлюсь тебе и таким.

И как она не старалась сдержать свой вздох, это у нее не вышло. От его близости, языка и шепота по телу как всегда прошел заряд возбуждения, и она шумно выдохнула.

— Нравишься. Ты же все слышал…