— Ну, спасибо… — растерянно пробормотал Кит.

— Да ты не меня, ты полковника благодари, — грустно усмехнулся князь. — И за спасение… и за то, что тебя он сам же под монастырь и подвел… Пока по переулкам кружили, он все сокрушался, что заставила нелегкая и со своими воевать. «Царство, разделившееся в себе, погибнет», — так и твердил, как заклинание… Он, наверно, там костьми и лег, на мосту… И, знаешь, Никита, чует мое сердце, еще немало народу костьми ляжет, чтобы уберечь тебя и от своих, и от чужих.

Вот эту беду Кит, похоже, осознал сполна. «Красные» хотели его расстрелять, «белые» — утопить. Так теперь и будет веки вечные! Сначала попытаются привлечь на свою сторону, в свою правду и те, и другие, а потом на всякий случай будут стараться уничтожить, чтобы не достался никому. И свои теперь — вовсе не «красные» или «белые», а только… кто? Мама с папой да князь со своей командой. Получалось, против всего мира. Против прошлого и будущего! Это даже не триста спартанцев против огромной армии персидского царя!..

Вот какая она была бы — судьба и всех этих Бэтменов, Супременов и прочих супергероев, родись они в настоящей реальности. Их бы точно достали в конце концов и чужие, и свои. Навалились бы всем муравейником и разодрали бы в клочки все их красно-синие трико — на сувенирчики!

— Да ты не робей! — Князь ткнул Кита в бок. — Ты же уникум! Тебя, может, даже не гвардейского небесного полка Ангел-хранитель от беды прикрывает, а сам главнокомандующий и небесный генералиссимус — архангел Михаил… Тебе б еще покреститься для полного счастья!

Ну вот, еще и «религиозная пропаганда», как сказала бы мама.

— Может, и так сойдет? — буркнул Кит.

— Уж не знаю — не знаю, — хмыкнул князь. — Вот Элиз так не считает. Так и говорит, что, мол, Никите Демидову давно креститься надо, чтоб о нем молиться можно было бы по-человечески.

Ну, для Элиз Кит бы сделал все, что угодно!

— А что это за видения, о которых ты говорил? — осторожно спросил он, даже порадовавшись, что вовремя назрел повод разобраться хоть немного, кто из княжат прав… или хотя бы немного правее другого.

Ведь и «царство Веледницких» тоже успело само в себе расколоться, пока он на уроках да на каникулах в двадцать первом веке прохлаждался.

Князь помолчал, без всякого интереса поглядел в окошко на темневшее будущее, на тянувшиеся вдоль дороги высокие глухие ограды.

— Лучше ты сам спроси ее при случае, — сказал он, наконец, резко повернув голову и снова хищно сверкнув глазами. — Она сама путается. То ли во сне видение. То ли явь. Будто пришел к ней из будущего чуть ли не сам Илья-пророк… Ерунда какая-то! Почему из будущего?! Какой еще пророк в водолазном костюме?!

— В водолазном?! — обомлел Кит. — Как это?!

— Будто я знаю! — прямо-таки огрызнулся князь. — Да она и сама не знает! Только возник перед ней этот таинственный незнакомец в одежде, похожей на водолазную, и вроде как с нимбом… вот таким как у святых на иконах. Видел?

— Видел, — кивнул Кит.

И волосы у него на голове зашевелились… Неужели?! Ведь никак не выглядела княжна… какой?.. какой-какой! Шизанувшейся — вот какой!

— Может, это какой-нибудь космонавт был? — ошалело предположил Кит. — Инопланетянин…

— Не вижу особой разницы, — поморщился князь Георгий. — Вот он ей будто и сказал, этот святой водолаз, что Спящую Охотницу нужно обязательно сберечь и починить, то есть вылечить от беспамятства. Будто бы она, это железное существо, в последний день перед концом света понадобится для связи мира дольнего и мира горнего, то бишь небесного. Понял?

— Нет, — совершенно потерянно откликнулся Кит.

— И я — нет, — как бы удовлетворенно кивнул князь, словно уже видя в Ките верного союзника и собрата по непониманию всяких нервических глупостей, случившихся у юной аристократки на почве разрушения страны и привычного уклада богатой и вольной барской жизни. — И, между прочим, ко мне никакие святые водолазы со своими предложениями ни разу не подъезжали… Хотя вроде как я капитан «Лебедя». Поэтому я твердо стою на своем: как бы ни выглядела эта девочка-ведьмочка из будущего, пусть хоть самой невинной, беспамятной овечкой, а нужно её во что бы то ни стало извести. Слишком она опасна для тебя. И для всех нас.

Князь пригляделся к Никите и убедился, что безоговорочно верить в это тот все еще не склонен.

А Никита как раз подумал: «А может, она — такая же как я… И ее тоже теперь хотят уничтожить и чужие, и свои…»

— Ну, если мне не можешь поверить, то рекомендую не верить и моей сестре. Это будет самой разумной тактикой, — сказал князь. — Для меня Спящая Охотница — несомненное порождение Зла, страшная и пока не уязвимая кукла. Мне точно известно, что ею Председатель управляет… или управлял, пока она не сломалась и из-под контроля не вышла.