Я "двухсотый". Я стал им всего три минуты назад. Ровно столько, наверное, требуется времени, чтобы душа покинула бренную оболочку. Или того рваного, фрагментального и непонятного, что могло б остаться оболочкой, если б его не разнесло на куски. Меня - а правильней сказать, моё тело разорвало острыми жалами осколочной гранаты Ф-1. Меня и этого чеченского дурня, который, кстати, и сорвал чеку со своим дурацким "аллахакбаром", когда я прошил его поперёк очерединой из РПК. В замкнутом помещении граната, именуемая "лимонкой", совершает страшные вещи: выгрызает бетон и распахивает борозды в стенах и потолочных перекрытиях. А что делает с плотью эта адская машинка? Если повезёт, сотворит дуршлаг в твоей "разгрузке", заодно жёстко промассирует все внутренние органы. Не только кишечно-желудочный тракт, печень и селезёнку.
Annotation
Мизгулин Олег Алексеевич
Мизгулин Олег Алексеевич
Рассказ Мертвеца
РАССКАЗ МЕРТВЕЦА.
Я "двухсотый". Я стал им всего три минуты назад. Ровно столько, наверное, требуется времени, чтобы душа покинула бренную оболочку. Или того рваного, фрагментального и непонятного, что могло б остаться оболочкой, если б его не разнесло на куски. Меня - а правильней сказать, моё тело разорвало острыми жалами осколочной гранаты Ф-1. Меня и этого чеченского дурня, который, кстати, и сорвал чеку со своим дурацким "аллахакбаром", когда я прошил его поперёк очерединой из РПК. В замкнутом помещении граната, именуемая "лимонкой", совершает страшные вещи: выгрызает бетон и распахивает борозды в стенах и потолочных перекрытиях. А что делает с плотью эта адская машинка? Если повезёт, сотворит дуршлаг в твоей "разгрузке", заодно жёстко промассирует все внутренние органы. Не только кишечно-желудочный тракт, печень и селезёнку. Достанется и сердечному мешочку. А повыше, где растёт головушка, живого места не оставит.... такой вот он, - разлёт ориентировочно трёх сотен осколков. Мне повезло больше, чем врагу. Нет-нет, не мне, разумеется. Тому, от чего отделилось моё эго. Взгляд со стороны, между прочим, - всегда самый беспристрастный, холодный и даже равнодушный. Так-так.... Вот вырвано сочленение правого колена, размолочены в нитки пальцы, сжимающие до сих пор кое-где пулемёт. В животе сплошной фарш, не берусь даже описывать. А лицо.... Что тут сказать.... Нету лица. Словно тёркой по нему прошлись. Или катком. Ладно, хоть голова на месте, правда, то, что её держит, так и бурлит гейзерами черно-красного. И долго так будет бурлить? В общем, полный улёт и абсолютный финиш. Почему мне не мерзко? Почему мне не страшно? Да потому что я мёртв, как три минуты, и жизнь моя гораздо больше и шире чем просто жизнь. Дальше той отметки, за которую так боится перейти смертный. Мой враг, чеченец, ваххабит, боевик или просто солдат, волею судьбы вставший в ряды моих врагов, пострадал серьёзней. Рука, не успевшая выпустить "эфку" укоротилась по локоть. До плечевого пояса сплошные опалённые струпья, а дальше только хуже.... Собственно, тела нет как такового в комплекте, а есть фрагменты конечностей, намёки на кисти, пальцы, уши.... А вот лицо, в отличие от моего не понесло ущерба. Судя по тому, что голова дудаевца лежит далеко от кровоточащей шеи, можно предположить, что её попросту сорвало с плеч, как пробку шампанского. Оттого, возможно, и только оттого, острые как скальпель осколки не изрезали лицо в кашу. Будь я живой, меня бы давно вывернуло от такого зрелища. Но то, что принято называть душой, призраком, эфирным телом, взирает на всё это явление отрешённо пустым оком. То есть никак.
Я вглядываюсь в черты лица убитого чеченца. В его оторванной голове нет веяния ужаса. Того, что они внушали нам сами, когда резали нас и мучили. Когда пытались заморозить нас страхом, изуверством искалечить наши души. Его лицо почти безмятежно, если не считать крика боли в глазах, в застывших зрачках. Боли от, пущенного мной, свинца, а не от гранаты, которая вылечила его от боли.
Я гляжу в уже немолодое, изборождённое морщинами, тёмное лицо бородача и вдруг ясно вижу всего его. От начала и по сей час. Я не удивляюсь, смешно призраку удивляться. Я это .... вижу.
Младенец, вопящий на руках, блестящий на свету от слизи, ещё не с перерезанной пуповиной. Первые неумелые шаги и падения. Первые игрушки и не совсем игрушки: к кроватке подвешиваются ножны, да не пустые: .... воин.... мужчина. Первые драки и споры в мальчишечьих компаниях, школа и бюст Ленина в углу у классной доски, рогатки, самострелы, драки и волосатые руки отца, выливающие ведро холодной воды на голову съёживавшегося сына. Я это вижу не быстро и не медленно, а как приходящие воспоминания. Чужие, не мои. С тревогой оглядываюсь на свой труп, а вдруг рядом стоит мой оппонент и читает меня. Однако не вижу ни свечения, ни слабого намёка на силуэт. Не вижу и всё. Хотя по закону жанра призраки обязаны видеть друг друга. Через секунду понимаю (хотя есть ли секунды в этих состояниях?), что Его нет. Нету, вообще! И это странно. Мы оба растерзаны войной и нас нет на этом свете. То есть.... я как раз есть почему-то.... Хоть и фантомный невидимка, но я вижу и думаю, сопоставляю и складываю один к одному. А может, я не совсем умер? Бывает же, читал про такое. Если тело обратимо к жизни, то душа не уходит, а толчётся рядом. Примеривается, чтоб вернуться. Подхожу (или подлетаю), разглядываю себя. Скрупулезно, словно врач. Не.... Ни о каком возврате не может быть и речи! До того всё скверно. Чтоб в такой битый дом вернуться, увольте! Тогда по определению, на ум приходит следующий вариант. Согласно христианским догматам, душа остаётся на земле сорок дней и только спустя, она возносится. Не скажу, чтобы я был верующий при жизни, но и к атеистам причислить себя тоже не могу. Думал часто, а на войне особенно, что есть что-то по ту сторону жизни, не может не быть. Ну, не может разумная искра в человеческой конструкции исчезнуть, в связи с поломкой оной конструкции. Откуда-то эта искра берётся изначально. Вот и туда же, поди, и уходит. Как вам? Я же вот тут торчу и сам себе прямое доказательство. И знаете, рад, что не ошибся! Обнадёживает, как-то.... А по поводу Библии там, не могу сказать внятно и сейчас. С чем-то как-то соглашался, а со многим не очень.... Не могу принять, что бог выглядит как мы. Такой же с руками, ногами, языком, волосами.... Ну, зачем ему язык? У всех народов он разный, а достучаться до смертных он может и посредством мысли, озарения. Мне ж импонирует скорей, что Бог - это огромный вселенский разум, который контролирует всё живое на земле, особенно стихии, тайфуны, ураганы и который, естественно ведёт учёт и контроль человеческим жизням. Как до, так и после неё. А если так, то всё равно.... момент истины через сорок дней. Узнаем. Как-то так.... А что до этого мусульманина, так он ведь мусульманин. А у них, верно по-другому. И каждый, несомненно, я почти в этом уверен, получает именно то, чьих установок держался при жизни. Или представлял что-то в общем роде. Абсолютных атеистов нет, нонсенс! Их не было даже при марксистко-ленинском мировоззрении. Каждый, заметьте, пусть не сознательно, но стремился к альтернативе. И никого, чего врать-то, не устраивало непонятное Ничто после смерти. Небытие, так сказать. Тьфу! Само слово абсурдно, как и мысль об этом. Во всяком, случае, я думаю, а значит, я существую, не смотря на свою физическую смерть. Я не чувствую холода, хотя, будучи живым, часто грел пальцы ног, снимая сапоги. Я замерзал и хотел есть, а сейчас, хоть бы хны.... Мне и ноги не нужны, и сапоги к ним. Я бестелесен и живу умозаключениями.
Последнее развеселило меня, и я решил вернуться к мусульманину. Должен сообщить, что вся эта чехарда мыслей не заняла у меня и толики секунды. Мысли, они и у живых как ракеты, а у мёртвых, ха! По эту сторону есть ли время вообще? Если, почитай, законы элементарной физики здесь не в чести.
Я перемещаюсь к субъекту. Правильное слово нашёл, он давно не враг, не друг и не злодей. Он нечто аморфное, как и я сам. Имеются в виду не останки боевика, а сущность отжившего человека. К тому же и сущности тоже нет. А есть память. Вот её-то мне и нравится читать. Словно исписанный на желтых страницах дневник. Открывшиеся способности окрыляют меня. Я стремлюсь их использовать на полную!
Я вновь читаю. Звука нет в картинках, да он мне и не нужен. Важно видение, а с ней эмоция. Мой наркотик и мой допинг. То, чего на новом свете не хватает почему-то....
Джигитовка. Молодой парень летит, крутясь на коне, пытаясь сносить остриём клинка, нанизанные на тыны бахчевые арбузы. Ву-ох! Клин Иствуд отдыхает! Хотя тот стрелял, а не махал саблями. Красивый горский нос и горящий взгляд. Должно быть, папа не зря его обливал. Так-так, а это девушка-горянка. Надо думать, его невеста. Ничего так! Хотя, на мой взгляд, грубоваты черты лица, но тут уж.... у всякого народа свой эталон. А это, что такое, погодите.... Ясненько. Наш абрек бежит в строю. Он в армии. И судя по погонам в советской ещё армии. Запылённые сапоги, измождённые взопревшие шеи. Полная выкладка марш-броска и рты новобранцев беззвучно хватают воздух. Так красноречиво, что и у меня спёрло дыхание, а в глазах от давления замельтешили мухи. Вот это допинг, вот это краски! Если учесть, что у меня нет ни дыхания, ни глаз, какое всё-таки стерео! Картинка сменяется, и я вижу неровный строй стриженых голов. Ночные майки, трусы - знакомая картина: салаг строят! Только я не вижу в ряду запуганных салажат моего горца. Ну, вот по головам летят табуретки, кулаки и ноги, обутые в кеды. А вот и знакомое до боли лицо. Не затравленное, нет. Радостное в упоении и азарте. Субъект ставит удары Брюса Ли в незащищённые открытые части тел несопротивляющихся пацанов славянской внешности. "Учить русских" ему помогают два единоверца: черные, щетинистые. Может и не чечены, может осетины, грузины, но тоже кавказцы. Чувствую, заливает краской бешенства. Это сильная эмоция! Эмоция, позволяющая грызть горло нечисти! Три горных козла пинают в кровь десяток своих сопризывников и, не один не смеет возроптать. А в том, что это один призыв, нет никакого сомнения! Во-первых, знаю! Знаю не от мира того-земного, а от мира сего. Это знание не подлежит проверке. Оно просто появляется и есть. А во-вторых, когда-то и сам слышал от отслуживших ребят, что в частях, размешанных чернотой, рулит либо Азия, либо Кавказ.
Смотрим дальше. Эмоции просто зашкаливают, накладываясь одна на другую. Гнев, ненависть, обида и желание грызть. Грызть! Так вот ты где подковался на войну!!! Будь сейчас моя воля, я б тебя, горный пернатый, заново собрал, как кубик-рубик и вновь разорвал, не жалеючи.
Довольно мирная картинка: столы типа - парты. Наш джигит что-то сосредоточенно пишет в тетрадь, а рядом и поодаль такие же, не иначе, студенты. Тут всё ясно: наш абрек учится аж в самом московском университете. На геодезиста. Это судя по табличке, которую я вижу, когда он проходит через главный вход. Эмоций здесь никаких нет. Типично обывательская вялотекущая картинка. Любопытно, но должен заметить, что яркие переживания моего героя или антигероя впитываются моей сущностью как губка. Но есть и такие, которые пробуждают во мне свои - резкие в диссонанс и в контру эмоциям субъекта. Например, это произошло, когда кавказцы били руссичей. Мой подопечный радовался и гордился собой, но я не принял его настроение. Казалось бы, какая разница фантому: кто прав там или виноват? Ведь это всё земные заморочки - межнациональные отношения? Да и война моя далеко за чертой, отвоевался.... А вот - нет! Похоже, я ещё не на том свете. Не совсем, пока.... видимо, на том. А на этом, раз кипит мой разум возмущённый. Может, вот так в горячке войны я и не понял, что пора б уже остановиться и на небушко. Может, я.... неуспокоенный дух? И что мне теперь? Пугать своих врагов-чичей? Своим явлением.... Приходить им в кошмарах? Да ну, на фиг!
Никогда не любил ужастики. Всегда считал, что их полно в жизни. А тут сам как ужастик. Непонятно кто. Ладно, смотрю, что дальше....
Заурядная жизнь средне-рядового кавказца. Как обычно, как и у всех. Дом, семья, работа. Чувствую, работа ему не нравится, амбиции выше крыши. А у кого не так? Все мы ищем что-то особенное, но на хлеб зарабатываем как можем. В общем, воспоминания тусклы, не подпитаны ни радостью, ни огорчениями. Всё ровно и весьма обыденно. Правда, попадались эпизоды, когда сердце героя рвалось из груди к ангелам. Свадьба, да.... Настоящий кавказский размах, тысяча гостей, шикарные подарки, красивые слова. Разве это не поднимает жизненный тонус. А любимая жена? Не знаю, насколько у них женятся по любви, но восторгом этот эпизод пополнил мне копилку. Дальше - больше. Рождение сына .... Вот это, на мой счёт, переплюнуло все свадьбы, джигитовки и армейские забавы. Я не испытывал дотоле упоение этой грешной души, как в этом случае. Горец просто парил всеми цветами радости, как радуга. Его руки принимали ребёнка .... восторг! Его руки омывали ребёнка - щенячий восторг! Его руки срезали крайнюю плоть - гордость! Павлинья гордость, безграничная радость и надежда! Сын! Продолжатель рода! Мужчина! Я и не ведал, что кавказцы придают этому событию такое значение. Слышал, что да, мол, сыновья в приоритете, но чтоб такое испытать собственно.... Характерно для субъекта, что сын не был первенцем. До него, оговорюсь сразу, жена принесла дочь. Так вот, событие то не ознаменовалось ни ликованием, ни пышным сабантуем. Да и сам он едва ли подошёл, едва ли прикоснулся к чаду. Ну, родилась, так родилась.... Занимайся, женщина! И всё. И никаких тебе полётов души и праздников жизни. Я бы и не отметил, до того эпизод вышел серым и пустым, если бы не родившийся сынок, который поневоле заставил сравнить одно с другим. А ещё я понял, что звери тоже могут любить. Зверями их называют по разным причинам. Кто просто не любит, а кто мотивирует тем, что по агрессивности чеченцы ушли не далеко от пещерных пращуров. Справедливости ради должен отметить, что воспитывает пацанов всегда отец и он, папаша, использует спартанские методы воздействия ещё на хнычущего кроху. Тогда, когда наши матери балуют нас аж до семнадцати лет. Пуси-пуси.... Не потому ли нас потом бесхребетных гнобят в армейке темпераментные воины аллаха? А то, что они воины - это факт. Я могу их ненавидеть, я могу их грызть, убивать, но не признать этот факт не получается. Не получается, увы!