Шрифт:
– О мудрец, я хочу тебе сказать, что белые наделены большей красотой, чем чернокожие!
А Сакрадис ответил ему:
– О великий царь нашего времени, это тебе только кажется, я же прошу бога Зухаля, чтобы он пресек жизнь этого юноши и избавил нас от зла, которое он нам причинит, ибо он сокрушит нас, разрушит нашу страну и перебьет наших доблестных воинов.
Арад воскликнул:
– О мудрец, мы не видим в нем ничего дурного, но ведь мы по твоему совету посылаем их на бой! Если они погибнут, мы избавимся от них, а если они погубят Камарию, мы избавимся от нее.
Когда кончили пир, все разошлись и уснули, а наутро царь Арад приказал снарядить десять тысяч всадников в помощь войску царя Афраха. Они готовились три дня, а на четвертый день царь Арад приказал немедля выступать в поход. Он устроил смотр своим войскам, в которых было пятнадцать тысяч воинов, и все они прошли перед ним, а в это время Садун говорил Сайфу:
– Что в этом войске хорошего? Оно только загородит дорогу и не принесет нам ни счастья, ни успеха.
Но царь Сайф ответил ему на это:
– Пойдем вместе, и тогда все, что будет нам на пользу, – будет благом и тебе, а все, что будет против нас, обернется и против тебя также.
И они отправились в путь и шли без отдыха, облаченные в стальные кольчуги и боевые доспехи. А впереди всех шел царь Сайф ибн Зу Язан, подобный неотвратимому бедствию, справа от него – Афрах, царь Железного города, а по левую руку – предводитель Садун аз-Зинджи.
И все они спешили изо всех сил, направляясь в землю царицы Камарии.
А царица Камария, после того как захватила город, стала преследовать там самых уважаемых и достойных людей. Некоторые из них покинули ее и удалились в чужие страны, другие ушли в горы, часть же осталась в городе, терпя унижения. Она была жестока и несправедлива ко всем и собрала вокруг себя столько арабских, эфиопских и суданских воинов, сколько капель в дождевой туче. И вот случилось так, что она получила известие о грядущей беде, ибо один путешественник сказал ей:
– Царь Арад гневается на тебя, и снарядил против тебя войско из эфиопов, суданцев и арабов. Он приказал разрушить твою страну и погубить твоих доблестных воинов. А причина в том, что ты упорно не платишь ему харадж, тогда как другие цари платят ему за владение страной.
И Камария отвечала:
– А что мне до его войска? Этот город постропл царь Зу Язан, который приказал своим людям повиноваться мне. Почему же царь эфиопов вмешивается и требует от меня хараджа? Наши воины сильны, мечи заострены, а копья длинны, и не ему тягаться со мной в битве и сражении.
Но, сказав так, Камария приказала укрепить город и принять все предосторожности против приближающегося войска. Она установила на всех дорогах караулы и разослала лазутчиков, которые приносили ей вести о врагах.
И вот однажды к ней прибыли лазутчики и сказали:
– Мы видели густую пыль, которая поднимается со стороны степей и холмов и говорит о приближении врагов.
Потом пришли караульные и сообщили:
– О царица, пыль рассеялась, и мы увидели войско из десяти тысяч всадников, доблестных героев, испытанных львов, верхом на арабских конях. Они скачут во всю мочь, опоясанные острыми мечами, с хаттийскими длинными копьями [63] и крепкими щитами.
63
Хаттийские копья – боевое оружие, получившее название от местности аль-Хатт, на побережье Персидского залива, близ Бахрейнских островов, где находился рынок, на котором продавались изготовленные в Индии копья, славящиеся своим высоким качеством.
Камария сказала:
– Я слышала от путешественников, что в войске, которое движется на нас, пятнадцать тысяч воинов, как же вы говорите: десять тысяч?
А те ответили:
– Этого мы не знаем!
А дело было вот в чем: когда царь Сайф вышел из Города дворцов, царь Афрах дал ему десять тысяч всадников, и они скакали до тех пор, пока не приблизились к городу Камарии. Тогда царь Сайф сказал царю Аф-раху:
– О царь, возвращайся-ка ты в Железный город, ведь это пустячное дело, стоит ли тебе из-за него беспокоиться? Поезжай домой, а я избавлю тебя от трудов и сам завоюю страну Камарии.
Тогда царь Афрах вместе с пятью тысячами воинов возвратился к себе на родину и остался там со своими родными и близкими.
А царь Сайф подошел к Красному городу, который находился в самых дальних краях Йемена, и увидел, что он укреплен и окружен высокими каменными стенами. Тогда ои обратился к Садуну и сказал:
– О брат мой, эта проклятая не вышла для сражения с нами, и как будто вовсе не думает о нас!
Затем Сайф приказал своим войскам остановиться, и благородные мужи разбили шатры и палатки вокруг Красного города и расставили там свои значки и знамена. А когда шатры были установлены, царь Сайф написал Камарии письмо, в котором говорилось: «О царица Камария, царь Сайф Арад гневается на тебя, ты творишь беззакония и притеснения. Если ты придешь к нему и униженно изъявишь покорность, он взыщет с тебя харадж за владение твоей страной. Если же ты откажешься, и будешь упорствовать, он уничтожит тебя в битве и сражении. Сделай так, как я говорю, иначе тебе не миновать тяжких бед и страданий. Вот все, что я хотел тебе сказать». Запечатав это письмо, Сайф отправил его с гонцом, сказав ему:
– Вручи это послание царице Камарии и принеси мне ответ.
Гонец поскакал, и когда он остановился у закрытых городских ворот, стражи закричали ему с башен:
– Кто ты такой и что тебе надо?
– Я гонец от царя Сайфа сына царя Зу Язана, у меня послание к царице Камарии, владелице этих земель и повелительнице этого города. Пойдите и скажите ей об этом.
Стражи ушли, а потом возвратились, открыли ворота и отвели гонца к царице. Гонец предстал перед Камарией, говоря:
– Я гонец и принес тебе послание.