Непрекращающимся волевым усилием удерживаемое в стабильном состоянии сплетение развернулось во всю ширь, а затем рывком втянулось в шар. Внешне на заготовке это не отразилось никоим образом, но Кельрак прекрасно видел, как на внутренних направляющих силовых линиях и узлах свернулось уменьшившееся заклинание. Теперь этот шар мог пробить и каменную стену, заклинание в полтора десятка раз увеличивало кинетическую энергию при столкновении. На всю работу ушло не более получаса, еще столько же черноволосый чародей потратил на испытания в различных тестовых стендах. Удовлетворенный результатом, он, не прощаясь, покинул мастерскую, бросив лишь мимолетный взгляд на переместившегося к преобразователю формы мастера.

***

На Южном склоне черноволосого чародея ждало еще одно дело. Бой с огнечервем стоил ему части ценных целебных эликсиров. Червь хорошо потрепал отряд стражи, и хоть в среде илитиири и не принято было проявлять альтруизм, он, для сохранения боеспособности группы, был вынужден поделиться своими запасами. Три целебных, один укрепляющий, пять обезболивающих. Тем более, альтруизмом тут, на самом деле и не пахнет - пострадавшие обязательно вернут полную стоимость зелий. Ссорится с одним из кандидатов в магистры, благородным цринтри, пусть и без Дома, глупцов нет.

Лавка зельеварщика-сакпул, то есть, полурослика, была далековато от Каменного леса. Тем не менее, пусть и принадлежала не одному из Лодиас, но все же заслуженно пользовалась спросом и среди шебали, и среди цринтрин. Брал он совсем недорого по меркам алхимиков-илитиири, а делал на уровне хорошего мастера. Конкуренции особенной эльфы не боялись - век коротышек мал, не успеешь обернуться, как неприятная помеха в делах исчезнет сама по себе, да и не настолько много было хороших алхимиков при высоком спросе, чтобы пытаться что-то делить. Как же типичный житель поверхности очутился на средних уровнях Подземья? Как не стал рабом? История в общем-то общеизвестная. Он был отбит у рабского каравана дерро, и так получилось, что алхимик, бывший тогда в отряде, заступился за недоросля, признав в нем опытного коллегу. Поручительство дало протекцию от посягательств на свободу воли, а сакпула по прозвищу Полкотел... Кельрак вообще был не уверен, были ли у полуросликов нормальные имена, или же они их просто скрывали от посторонних. Так вот, алхимик, способный варить зелья на уровне хорошего мастера темных эльфов, это, поверьте, очень редкий специалист. Постепенно его за заслуги приняли в почетные члены крыла алхимиков Обители, и вот уже два круга он практикует в городе, уважаем и ценен.

Жил он там же, где и работал - в маленьком одноэтажном, выполненном в форме кольца с внутренним садиком, доме. Лестниц он совершенно не любил и всячески избегал, потому, даже его маленькое крылечко не имело ни единой ступеньки, спускаясь к мостовой пандусом. Все у полурослика было какое-то скругленное, и двери, и окна, и столы-стулья, и коврики... И животик был полукруглым, и бледное уже от длительной жизни под землей, но все же румяное лицо - тоже было круглым. Он был словоохотлив, даже болтлив, приветлив, всегда норовил напоить грибным отваром, который потреблял за неимением травяных чаев, а лавка его так только и называлась, потому что не имела ни витрин, ни полок с образцами - все решалось на словах, за столом. Очередей, понятное дело, в таких местах не бывает. И даже если вы вдруг попадали к нему в гости, как он сам говорил про покупателей, одновременно с другими посетителями, он всегда с извинениями раскланивался, просил чуток обождать и вручал какую-нибудь свою книгу. Которые, как подозревали все, он сам и писал на подземном, хоть и утверждал с негодующим фырканьем при прямом вопросе, что лишь переводит по памяти.

Зельеварение - это было именно то, что не давалось черноволосому совершенно. И дело было не только в даре, ибо артефакторику он сумел победить, все же, а в банальной лени. Подобная работа была кропотлива, требовала усидчивости и большого времени даже на простые зелья. Сложные же и вовсе могли готовится месяцами-годами, и один единственный пропущенный момент, не вовремя внесенный ингредиент, мог безвозвратно испортить готовящееся зелье. Кельрак всегда полагал, что проще было покупать готовые составы, чем содержать огромный гербарий или геологическую коллекцию, необходимые для работы. Эльф все же мог зачаровать, к слову, воду на какой-то временный эффект. Например, отравить таким образом кого-нибудь - ибо его магия в воде, будучи в неизмененной форме, вела себя совершенно своевольно и, при прекращении прямого контроля, превращалась во что ей взбредется. И хорошо, если просто закипит. А вот с, собственно, с алхимией у эльфа вопрос был сложный...

Полурослик, как обычно, курил свою неизменную пенковую трубку, полулежа в кресле-качалке, и что-то сноровисто писал в рабочем дневнике, закрепленном в специальном держателе. На памяти черноволосого это был как минимум дюжина-какой-то-там очередной томик скрепленной как попало пергаментной бумаги. Предыдущие записи хозяин лавки хранил где-то во внутренних покоях, и со слов илхарна, бывавшего там, ими была заставлена целая стена в библиотеке. Комнатка-гостиная, выдержанная в янтарно-кленовых тонах, была небольшой, как и все здесь, а потолки низкими, и чародею, бывшему выше других илитиири, приходилось пригибать голову, чтобы не биться о полукруглые же притолоки в дверных проемах и не задевать массивные свечные люстры под потолком... Люстры, да... Знаете, самое забавное было в том, что полурослик не признавал магических светильников, ссун-камней и прочего. Только лишь какие-то особенные долго горящие свечи собственного производства, они чадили белесым дымком, затягивающим все пространство под потолком, словно дивными облаками. В них порой проскальзывали мелкие искры, наподобие собирающейся грозы, а дым совершенно не пах, не оставлял следов и, такое ощущение, исчезал бесследно куда-то в сторону эфира. Был тут и маленький камин, он пыхал приятным жаром, каким-то таким, от которого было одно удовольствие и почему-то не становилось душно. Там, на разноцветной россыпи самоцветов свились клубками две раскормленные огненные саламандры. Полкотел щедро подкидывал им угля, а они раскаляли каменья под собой, заставляя полыхать самое их нутро. Синий, зеленый, красный, оранжевый и даже один черный - казалось, в каждом из них полыхает сама огненная магия, а не обычный жар.

Кельрак, как и все илитиири, умел ходить очень тихо, потому полурослик не заметил сразу его прихода... Ну или сделал соответствующий вид. Но стоило ему только пересечь порог комнаты, сразу подскочил и, раскланиваясь на ходу, подбежал к эльфу, принялся трясти его руку. Уже давно привыкший к такому странному приветствию, черноволосый лишь кивал, даже не делая попыток вырвать руку - странным образом, цена могла и подскочить от такого, как было замечено менее дальновидными илитиири.

– Олот кьёрл дос!
– жутко коверкая благородный язык илитиири воскликнул Полкотел вместо приветствия.
– Как я рад вашему приходу, мастер Кельрак, как рад! Мне как раз была необходима ваша помощь в одном щекотливом деле! Как кстати вы заглянули в гости!

Кельрак огляделся внимательнее, но никаких изменений в обычной обстановке не заметил, иных посетителей или чего-то, указывающего на их скрытое присутствие - тоже. А потому позволил быть себе чуть проще, менее официальным:

– Вендуи, мастер Полкотел, - он чуть улыбнулся краешком губ, обозначая хорошее настроение, - Ваш илитиурн все так же отвратителен. Если бы вы пытались писать свои книги именно на нем, вас пришлось бы принести в жертву Олот... Боги бы не простили нам подобного издевательства над высокой речью!