— Так у нас их вообще нет? — почти без удивления спросил Орджоникидзе.

— Почему же нет? Есть — купленные при царе 9,25-дюймовые гаубицы "Виккерс", целых шесть штук на всю Красную Армию (соответствует РеИ — В.Т.) — ответил Михаил Николаевич.

Следующие две минуты Серго выражал свое мнение о Николае Романове, его близких и дальних родственниках, сановниках и генералах — и высказывалось оно в таких выражениях, что случись услышать его официальным лицам во времена "давшей дуба" Российской Империи, то отсидка по статье "Оскорбление Его Императорского Величества" Григорию Орджоникидзе была гарантирована.

— Миша, тогда еще вопрос — ты предлагаешь сосредоточиться на тяжелой артиллерии, я тебя верно понял? А, легкие орудия, получается, больше не нужны? — уточнил "выпустивший пар" Григорий Константинович.

— Извини, Серго, я плохо объяснил — с несомненным сожалением в голосе сказал Вячеслав Владимирович.

— С артиллерией, да и с любым вооружением, все обстоит так же, как с инструментом для работы — для разной работы нужен разный инструмент. К примеру, свои молоточки есть у часовщиков — они совсем крохотулечные, почти невесомые; есть и у сапожников — они побольше и потяжелее, но, то же небольшие и легонькие; свои молотки у плотников — это уже увесистый, серьезный инструмент; а есть здоровенные кувалды у строителей, чтобы забивать сваи.

— Артиллерийские орудия, если глядеть в корень, являются "молотками" войны. К примеру, стрелковому полку нужна трехдюймовая полковая пушка и что-то для навесной стрельбы — давать ему шестидюймовую гаубицу нет смысла, как часовщику — плотницкий молоток, поскольку такая гаубица чересчур тяжела и дорога, а ее огневое могущество для полка избыточно. Сложнее с дивизией — трехдюймовки надо заменять пушками более крупного калибра, с вдвое более тяжелыми снарядами, чтобы они с одного попадания разрушали полевые укрепления, но не были слишком тяжелыми для возки шестеркой лошадей; 48-линейный калибр для дивизионных гаубиц вполне достаточен, но надо делать новое орудие этого калибра, царские гаубицы слишком устарели; и, хорошо бы ввести в дивизионную артиллерию хотя бы батарею шестидюймовых гаубиц, по опыту Империалистической — очень полезная вещь. Берем корпусную артиллерию — нужны мощные шестидюймовые гаубицы, даже, скорее, гаубицы-пушки, средние по дальнобойности между обычными гаубицами и пушками; нужны дальнобойные пушки, калибра 42 или 48 линий; и, необходимы 8-дюймовые мортиры или гаубицы-мортиры, поскольку 8-дюймовая гаубица для корпуса явно тяжеловата. Берем артиллерию большой мощности — без 8-дюймовых гаубиц и дальнобойных 6-дюймовых пушек никуда. Наконец, "кувалда" для разрушения долговременных укреплений, артиллерия особой мощности — нужны современные 8-дюймовые пушки и 12-дюймовые гаубицы, с тяжеленными снарядами, очень дальнобойные. Может быть, понадобятся и 14-дюймовые гаубицы — пока не знаю. Но, вот таких орудий колоссального могущества много не надо — нескольких десятков, самое большее, полсотни, хватит за глаза.

— И ты молчал — буркнул Серго.

— Слушай, ты знаешь, какая нищета нас давит, что пришлось перейти на милиционную систему (соответствует РеИ — военный бюджет СССР 20-х годов был нищенским, денег на перевооружение не было — В.Т.) — утвердительно сказал Ленков — и тут вылезает Тухачевский, бодро сообщая, что надо полностью перевооружать артиллерию. Первое, что у меня спросят — а сколько годовых военных бюджетов уйдет на Вашу затею? И будут правы — денег на это нет. Так какого черта попусту сотрясать воздух?!

Орджоникидзе кивнул, молчаливо признавая правоту друга. Более того, он учел и не сказанное Тухачевским — предлагаемое перевооружение артиллерии исходило из опыта Мировой войны, а, значит, шло вразрез с линией краскомов и офицеров военного времени, считавших основой основ опыт Гражданской войны. Попросту говоря, если бы Миша вылез с таким предложением, его бы сожрали мгновенно, "мама" сказать бы не успел. Мысленно Серго одобрил друга — суметь промолчать, когда надо держать рот закрытым, это большое умение, которым владеют немногие.

— Миша, насчет орудий особой мощности — я слышал, говорят, что понадобятся орудия калибра 500-600-мм — решил уточнить Серго. — Ты как думаешь?

— Гриша, это очередная разновидность "революционной фразы" — поморщился Тухачевский. — Дескать, давайте заведем себе самые-пресамые орудия в мире — и будет нам счастье. Товарищи категорически не желают малость подумать: вот французы соорудили себе две железнодорожные гаубицы калибра 20,5-дюймов (520-мм — В.Т.), способные палить снарядами, весящими больше сотни пудов (в РеИ — 1,7 т — В.Т.) — и что с того? Начнем с того, что такие уникальные орудия стоят безумных денег, под них надо целиком создавать весь инструмент и оснастку — а для 12-дюймовых гаубиц можно использовать имеющуюся оснастку для морских пушек такого же калибра. Продолжу тем, что вряд ли найдутся цели, которые надо долбить именно таким калибром — а со всем остальным справятся 12-дюймовки, пусть им и потребуется не одно попадание, а пять или десять. Закончу вот чем — при нынешнем бешеном прогрессе в авиации, если потребуется доставить к цели мощные заряды, куда дешевле обойдется эскадра тяжелых бомбовозов; кстати, и проку от нее будет не в пример больше, поскольку дальность полета с тяжелыми бомбами наверняка окажется в разы выше, чем у самого дальнобойного орудия.

— Так вот, Серго, что касается твоего второго вопроса — продолжил полковник Ленков, очень довольный и тем, что Орджоникидзе был приведен в нужное расположение духа, и тем, что новый Тухачевский начал выстраивать репутацию серьезного человека — то все довольно просто. У лимитрофов значимой оборонной промышленности нет, за исключением разве что Польши. А у Франции она есть — и французы могут производить военных аэропланов в 7 раз больше, чем мы; танков — в 20 раз; дивизионных и корпусных орудий — в 3 раза; пулеметов — в 2 раза; винтовочных патронов — в 7 раз; артиллерийских снарядов — в 5 раз (реальное соотношение мощностей ВПК Франции и СССР по состоянию на 1927 год — В.Т.). Если же добавить и оборонную промышленность Великобритании — все цифры можешь смело умножать на два или три.

— Так что сам видишь — мы можем развернуть по всеобщей мобилизации 92 стрелковых дивизии и 74 кавполка, общей численностью 1 миллион 200 тысяч штыков и сабель. Можем и вооружить их — примерно, по нормам царской армии. Худо-бедно, сможем и обеспечить огнеприпасами — беднее, чем при царе, но, все же..

— Вот только, беда не только в том, что лимитрофы смогут выставить больше штыков и сабель. Настоящая беда в том, что они смогут бить нас превосходящей английской и французской техникой, как германцы били царскую армию — а нам нечем будет ответить.