Стихи о войне
вернуться

Друнина Юлия Владимировна
Шрифт:

1970

«Был строг безусый батальонный…»

Был строг безусый батальонный, Не по-мальчишески суров. …Ах, как тогда горели клены! — Не в переносном смысле слов. Измученный, седой от пыли, Он к нам, хромая, подошел. (Мы под Москвой окопы рыли — Девчонки из столичных школ.) Сказал впрямую: — В ротах жарко. И много раненых… Так вот — Необходима санитарка. Необходима! Кто пойдет? И все мы: — Я! — Сказали сразу, Как по команде, в унисон. …Был строг комбат — студент Иняза, А тут вдруг улыбнулся он: — Пожалуй, новым батальоном Командовать придется мне! …Ах, как тогда горели клены! — Как в страшном сне, как в страшном сне!

1970

«Я родом не из детства…»

Я родом не из детства — Из войны. И потому, наверное, Дороже, Чем ты, Ценю и счастье тишины, И каждый новый день, Что мною прожит. Я родом не из детства — Из войны. Раз, пробираясь партизанской тройкой, Я поняла навек, Что мы должны Быть добрыми К любой травинке робкой. Я родом не из детства — Из войны. И может, потому — Незащищенней: Сердца фронтовиков обожжены, А у тебя — шершавые ладони. Я родом не из детства — Из войны. Прости меня — В том нет моей вины…

1970

Вдова пограничника

Не плакала, не голосила — Спасала других из огня. — Как звать тебя? Может, Россия? — Я — Лида. Так кличут меня… Ах, Лидочки, Настеньки, Тани, Сиянье доверчивых глаз! Откуда в часы испытаний Вдруг силы берутся у вас? Так хочется счастья и мира! Но ежели… нам не впервой… Припала вдова командира К планшетке его полевой. Припала, губу закусила, А плакать нельзя — ребятня… — Как звать тебя? Может, Россия? — Я — Лида. Так кличут меня. Сквозь трудные слезы, сурово, Любовью и гневом полны, Вдове улыбаются вдовы Великой священной войны…

1970

В Западном Берлине

Он строен, хотя седоват, — Мальчишкой прошел по войне, Прошел как окопный солдат, Но только… на той стороне. Он выучил русский в плену. На память читает стихи. С себя не снимает вину За те — фронтовые — грехи. Да, много воды утекло! Он вроде другой человек… Сверкает неон и стекло, Блистателен атомный век. Мой спутник галантен и мил, Внимательность в умных глазах… Так вот кто едва не убил Меня в подмосковных лесах! Молчим. У рейхстага стоим, Не знаю, минуту иль час. Не знаю, туман или дым Сгущается около нас. Не знаю я — если опять Рванется лавина огня, Откажется, нет ли стрелять Галантный филолог в меня.

1970

«На полыни водку настояла…»

На полыни водку настояла, Позвала товарищей-солдат. Нас осталось мало, очень мало, А года ракетами летят… Мы счастливые, конечно, люди: Встретили победную зарю! Думаю об этом как о чуде, Сотни раз судьбу благодарю… Ну а те, кто не дошли до Мая, Кто упал, поднявшись во весь рост?.. Первый тост за павших поднимаю, И за них же наш последний тост. Сдвинем рюмки, плечи тоже сдвинем, Пусть руки касается рука. …Как горька ты, водка на полыни, Как своею горечью сладка!

1971–1976

«В слепом неистовстве металла…»

В слепом неистовстве металла, Под артналетами, в бою Себя бессмертной я считала И в смерть не верила свою. А вот теперь — какая жалость! — В спокойных буднях бытия Во мне вдруг что-то надломалось, Бессмертье потеряла я… О, вера юности в бессмертье — Надежды мудрое вино!.. Друзья, до самой смерти верьте, Что умереть вам не дано!

1973

Мушкетеры

К ним сердца прикованы и взоры. Им дарят улыбки, слезы, смех. Словно в детстве, снова мушкетеры На экране покоряют всех. Да и в жизни (вот какое дело!) Я тянулась и тянусь всегда К мушкетерам, преданным и смелым, — Тем, с кем вместе брали города. После были солнце и туманы, Но в беде и радости верны Мне навек остались д'Артаньяны — Лейтенанты мировой войны.

1973

Памяти ветеранов войны

За утратою — утрата, Гаснут сверстники мои. Бьет по нашему квадрату, Хоть давно прошли бои. Что же делать? Вжавшись в землю Тело бренное беречь? Нет, такого не приемлю, Разве, друг, об этом речь? Кто осилил сорок первый, Будет драться до конца. Ах, обугленные нервы, Обожженные сердца!..