— Ты уверен, что хочешь знать ВСЕ о моем прошлом.

Он утвердительно хмыкнул.

— Понимаешь, Кэл, в жизни людей случаются некоторые вещи, о которых им не хочется говорить даже с самыми близкими людьми. Эти события очень личные и не всегда понятны и объяснимы с точки зрения постороннего.

— Фостер, еще одна попытка уклониться. И ты противоречишь сама себе. Близкие, посторонние.

— Помолчи и дай мне договорить до конца. Когда я изучала твое личное дело, то узнала многое, о чем в принципе не желала бы знать. Никогда. Не потому, что это плохо, или вызывает отвращение. Это нечто особое и даже сейчас, спустя столько лет, ты звереешь, если я поднимаю болезненную для тебя тему, пытаясь поговорить. Отгораживаешься.

Она вопрошающе смотрела на него, ожидая вразумительного ответа.

Что ж, все верно и слишком мягко сказано. Они с Фостер близкие друзья, но между ними до черта разных и ненужных границ, пресловутые личные пространства. И если Кэл беспардонно переступал черту и пасся в угодьях Фостер, она терпеливо сносила его посягательство, с мягким укором выпроваживая, а он упирался, не считая нужным просто извиниться за причиненные неудобства. А сам? Он грубо вышвыривал ее, при малейшем нарушении, стоило лишь ей просто приблизиться к запретной территории.

Кэл прошелся по лестничной площадке, описав пару кругов, обходя Джиллиан. Глянул в окно, затем подойдя к ней вплотную, обнял за талию и убрал со лба Джилл прядку волос, провел подушечками пальцев по скуле.

— Договорились,— он болезненно сморщился,— Я не буду делать никаких шагов, чтобы покопаться в твоем прошлом,— вздохнул, явно борясь со своими желаниями, пожевал губами,— Если захочешь, расскажешь сама. То, что считаешь мне можно знать.

Джиллиан недоверчиво посмотрела на Кэла, он с легкостью мог наобещать что угодно, а через минуту без сожаления и угрызений совести, нарушить обещание. И еще удивляться, строя святошу « Что, вы, разве я, да никогда».

— Я не лгу,— он обрисовал круг перед своим лицом,— Если надо я могу держать слово. Немного подался вперед и коснулся губами щеки Джиллиан. — Фостер, не стоит меня считать законченной сволочью,— распахнул дверь и быстро пошагал по коридору, оставив ее одну.

Подвешенное состояние, именно так Джиллиан ощущала себя, глядя в след Кэлу, убегающему от нее, что совсем не походило на его привычное обращение с ней. А он убегал, стремительно убегал.

— Доктор Фостер, с возвращением, — радостно улыбаясь, поприветствовала Джиллиан Хайди. Девушка только что сгребла со стойки рецепшн необхватную стопку разномастных бумаг, так и норовящих выскользнуть из рук, ей приходилось помогать себе коленом, чтобы вся кипа не оказалась на полу.

— Доброе утро,— Джиллиан шагнула ей навстречу,— Давай помогу. Неужели это почта? — между бровей Джиллиан залегла сердитая складка. Взяв половину, она спросила напрямик,— Доктор Лайтман игнорировал бумажную работу?

Хайди виновато кивнула.

— Срочными письмами занимался Локер, а все остальное дожидается вас.

— Надо сказать Илаю огромное спасибо,— Джилл улыбнулась,— Ну и заодно поблагодарить доктора Лайтмана за приготовленный мне сюрприз. — Джиллиан не стала скрывать недовольство. — Давай отнесем все это в мой кабинет. Ладно, это не столь важно. Как дела? Ничего сверхъестественного за время моего отсутствия не случилось?

— Работаем,— уклончиво ответила Хайди, не вдаваясь в подробности, зная, что у стен офиса есть уши и просто шагала рядом с Джиллиан.

Сгрузив почту на свой рабочий стол Джиллиан машинально начала быстро перебрать конверты и пакеты, но оставила это занятие, поняв, что пальцы дрожат и не очень то ее слушаются, а взгляд бессмысленно скользит по строчкам.

— Ох, вот вы где! — в кабинет заглянула Саша,— Доктор Фостер, федералы уже скучковались и жаждут вас видеть. А наш великий и ужасный шеф заперся у себя в офисе и орет, чтоб от него все отстали.

— ФБРовцы? — Джиллиан, удивленно приподняла уголок брови.

— Да,— Саша кивнула,— Они засели в бывшем кабинете, — девушка запнулась,— Рейнолдса и устроили там опорный пункт.

— Превосходно,— пробормотала Джиллиан, утихшая было злость на Кэла, вспыхнула с новой силой. По его словам и неопределенным намекам, Джиллиан решила, что ее будут допрашивать, посадив в «куб», сделают видеозапись интервью. А все оказалось значительно проще.

Дверь в угловой кабинет, пустующий после разрыва контракта с ФБР, ранения Бена и его ухода из «Лайтмангрупп», оказалась плотно закрытой. Помедлив секунду, Джиллиан тяжко вздохнула, она так давно мечтала, что однажды наступит прекрасный момент и на стене рядом с входом в кабинет появится табличка « экономист-бухгалтер». Неважно кто это будет мужчина или женщина, неважен и возраст, лишь бы оказался умным и обладал недюжинным терпением и талантом выдерживать нападки со стороны неукротимого Лайтмана.

— Доброе утро,— вежливо, но бесстрастно, проговорила Джиллиан, войдя в кабинет. Не поворачивая головы, окинула присутствующих быстрым взглядом из под опущенных ресниц.

«Вот они,— подумала она, рассматривая расположившихся за столом мужчин,— все они твердо уверены в себе и готовы ринуться в бой» Двоих она отлично знала — Бернард Дилан «бесконечно обожаемый» Кэлом специальный агент отдела по расследованию особо тяжких преступлений.

Он сидел с кислой миной на лице, поставив локти на стол и сомкнув кончики пальцев. Напротив него, устроился Луис Мартинес, он неловко ерзал на стуле, с нарочитой поспешностью тасовал документы в своем щегольском кейсе, лежащем на коленях. Вскинув голову, бросил короткое и панибратское «Привет», с еще большим усердием зарылся в бумагах.