Здесь ее и обнаружил граф. От виска к подбородку у него спускался багровый кровоподтек, некогда белоснежная рубашка была вымарана в грязи, и сам он больше походил на исчадье ада, чем на человека.

Опомнившись, Агнесс кинулась прочь, но он в два шага догнал ее и безжалостно схватил за волосы.

– Вот ты где! Я был прав: уехать с нескио ты не сможешь! Еще никто из моих адептов не смог от меня сбежать! И ты исключением не будешь! Что он тебе сказал?
– и он повернул к себе ее лицо, пронзая жестоким взглядом.

Он показал кольцо, заставляя отвечать, но Агнесс обреченно молчала. Граф с проклятьями поволок ее за волосы по мрачным переходам замка вниз. Они были бесконечными, эти темные полуосыпавшиеся каменные лестницы, ведущие вниз, вниз, вниз. Она понимала, что ее ведут на смерть, но ничего поделать не могла. Она снова превратилась в безгласную покорную тень без собственных желаний и воли к жизни.

Контрарио приволок ее в нижний коридор, где никто из графской челяди не бывал. Черные от влаги и плесени стены издавали отвратительное зловоние. Одной рукой он держал свою безвольную пленницу, другой открыл тяжелую дверь.

Втолкнув Агнесс внутрь с такой силой, что она не устояла на ногах и опустилась на колени, он отпустил дверь и несколько раз щелкнул огнивом над плошкой с маслом. На третий раз масло загорелось, и от него пошел еще более удушливый смрад, чем от стен.

– Столько лет не зажигали, протухло, - обыденно заметил граф.
– но ничего, сейчас света будет побольше.
– Он говорил это так, будто они собрались безмятежно пообедать в покоях Агнесс.

От разгоревшегося масла по стене побежала тоненькая ниточка огня, и вскоре загорелись плошки с маслом уже во всем помещении. Агнесс с ужасом огляделась. Так вот где ей придется погибнуть!

Видимо, это был один из нижних ярусов замка. Низкий сводчатый потолок затянуло мокрыми грязными тенетами, похожими на черную плесень. Пол был скользким от влаги, выступавшей сквозь неровные камни пола. Агнесс подумала, что это наверняка просачивается гнилая вода из рва, и ей стало дурно.

Посередине помещения над полом возвышался выложенный необтесанными каменными глыбами колодец, закрытый чугунной крышкой со странными литыми знаками. Возле колодца стояло несколько каменных подобий сидений. На один из них граф и толкнул изменницу.

– Ты знаешь, что делают с такими, как ты?
– его голос был спокоен, даже уютен. Так он с ней говорил очень редко, только тогда, когда был чем-то особливо доволен.

Агнесс прямо взглянула на него и с горечью признала:

– Догадываюсь.

– Нет, не догадываешься. Потому что я и сам не знаю, что с тобой сделаю. В моей жизни это первый случай, когда из под моей власти выскользнул мой адепт. Что случилось? Что тебе сказал нескио?

– Ничего. Просто он был добр со мной, - Агнесс вспомнила благородное лицо нескио, и выражение ее глаз смягчилось.

– Добр?
– лицо графа омрачилось. Он недоверчиво переспросил: - И только?

Она промолчала, упорно глядя в стену. После утраты надежды у нее не осталось сил к сопротивлению. Да и к чему сопротивляться? Скорее бы уж конец. Неизвестность страшила куда больше, чем гибель. Но в подвале инструментов для пытки не было. Так что же приготовил ей граф за отступничество?

А он молча размышлял, не двигаясь и пристально глядя на свое кольцо. Камень странно мигал, бросая вокруг красноватые отблески.

– Неужели власть кольца кончается там, где начинается доброта? Такая ерунда оказалась сильнее Тетриуса?
– граф брезгливо поморщился.
– Как же мало я знаю. Но сейчас попробую узнать побольше.

Агнесс тоже посмотрела на искрящийся камень.

– Почему вы знаете мало?

– Потому что этот камень гораздо старше живущих ныне в стране. Это один из трех осколков, на которые был разделен единый камень из короны наших законных правителей, королей Терминуса. Его зовут Тетриус. И попал он ко мне случайно. Впрочем, тебя это не касается. Смотри на него!

Агнесс вспомнила, как впервые услышала этот приказ десять лет назад, и зажмурила глаза. Граф презрительно усмехнулся. Глупое сопротивление жертвы его не волновало. Камню не привыкать подчинять своей воле строптивцев. Правда, порой ему казалось, что он тоже, как и все остальные, только жалкий пленник чародейского камня. Возможно, так оно и было, потому что обладателем Тетриуса он себя не чувствовал никогда. Скорее наоборот, это камень обладал и властвовал, а он только исполнял его желания.