«Поймать волну» может почти каждый, и даже не один раз. Но что дальше с ней делать, они уже не понимают, поэтому благополучно её херят. После чего откатываются даже не на прежний уровень, а в жизни становится всё ещё хуже, чем было до успеха.

Амиран Сардаров: Почему появляется рак? Может ли это быть как команда на самоуничтожение, идущая из мозга?

Сергей Савельев: Чушь собачья, выдумки. Онкологические заболевания есть даже у лягушек, которых нельзя заподозрить в творческом мышлении и религиозности.

Есть масса причин. Начиная от вирусных, заканчивая морфогенетическими. У нас каждые полчаса образуются новые раковые клетки. Они поедаются другими клетками. Но если их накопится довольно много, организм зазевается, то может и стрельнуть. Это явления как плата за возобновляемость системы органов. Кожа у нас всю жизнь растёт. Клетки размножаются, и где-то происходит сбой. И они начинают делиться, не превращаясь в клетки кожи. Вот вам и рак.

И причин миллион. Механизмы надо изучать, но этим никто не занимается. Потому что это невыгодно. Фундаментальными механизмами занимается фундаментальная наука. Но она нигде всерьёз во всём мире не финансируется, так как она никому не нужна.

Разрабатывают препарат, но его невозможно разработать без изучения фундаментальных механизмов. На что он будет действовать? Ну, давайте будем собирать, как сейчас делается во многих странах, всё подряд и лечить онкологические модели заболеваний на животных. Результат получим, но через тысячу лет.

Амиран Сардаров: А как же единичные случаи, когда человек при 4-й стадии вдруг излечивается?

Сергей Савельев: Надо сначала установить, что она у него вообще была. В большинстве случаев это фальшивки. Также мелкие жулики «лечат» и диабет. А потом рассказывают всем, что был рак, а они вылечили. Вначале надо установить. И чтобы установил не ветеринар с конного завода.

Сергей Савельев — профессор, доктор биологических наук.

Все эти единичные отзывы, что «моему родственнику помог Норбеков (Малахов, Кашпировский, Грабовой)» или какой-то другой шарлатан - это, конечно, замечательно. Но, по статистике, люди с серьёзными заболеваниями в 99% случаях просто умирают. А шарлатаны и мошенники дают им надежду и иллюзии. И вместо того, чтобы заниматься своим здоровьем практически, они занимаются какой-то эзотерической чепухой, различными ритуалами вроде принятия различных поз, распития упаренной урины и отваров каких-то травок. При этом надеются излечиться.

Но всё это только благополучно ускоряет гибель человека, что я сейчас и вижу на своём друге. Первые несколько месяцев он ещё сопротивлялся, не хотел делать химиотерапию, прочитав симптомы после неё. Он всячески её затягивал и искал альтернативные способы лечения рака 4-й стадии - предложений в интернете гигантское количество. Гипноз, какие-то аудиокурсы, упражнения, медитации, «особое мышление» и т.д. Кто только его ни лечит. Мы перепробовали всё. Я сам поначалу, видя, как он во всё это верит, помогал находить различные способы. Ничего не помогло. Я на практике увидел, что это всё полное шарлатанство. Человек только ускоряет свою смерть, потому что не использует те инструменты, которые на сегодняшний день хоть как-то реально работают - химиотерапию плюс вырезание опухоли.

Сейчас Андрюха весит 50 кг. Химиотерапия обрушила все остальные органы. Он лысый, волос нет, щетины нет. Когда с ним разговариваешь по душам, то Андрюха иногда задаёт риторические вопросы. Даже после того, как во всём этом разуверился и разочаровался, то продолжает спрашивать:

– А может, не просто так мы живём, и есть загробная жизнь? Может есть что-то духовное и высшее? Не просто же я уйду под землю, и меня там съедят червяки?

Вот эта попытка зацепиться за соломинку может появиться даже у самых больших скептиков, когда смерть уже конкретно дышит в спину. Джобс говорил, что хоть он и атеист, но перед смертью готов поверить в то, что там, за чертой, есть жизнь. Не хотелось ему просто умирать.

Мне больно видеть, как мой друг умирает у меня на глазах. Больше всего вызывает тоску понимание того, что ничего сделать не можешь. Пытаешься искать и перебирать разные варианты. Но если не притягивать за уши и не подгонять под какие-то хотелки, то, объективно, рак на такой стадии уже не лечится. Тут действительно должно произойти чудо.

Может эта история станет кому-то примером и уроком, как не надо делать.

Дополнение 27.12.2013.
– Два часа назад я потерял самого близкого друга. Человека, который верил в меня, когда у меня ничего не было, верил в меня с нашего первого знакомства, верил в меня больше, чем я сам, помогал мне больше любых родственников. В своё время он был для меня наставником и примером для подражания в мире бизнеса. Именно его поддержка и вера в меня придавала сил, когда я никому не был нужен. Он обладал феноменальным здоровьем - не пил и не курил, мог часами играть в теннис, занимался конным спортом, никогда не сидел на месте, носился и летал как угорелый по всему миру и заключал невероятно сложные и крупные сделки. А рак просто пришёл и сожрал его изнутри за один год. Без объяснений причин. Это казалось настолько невероятным, что выглядело как сон, и я не мог до конца поверить, что его просто не станет. Я ему постоянно говорил: «Заебал болеть, давай уже займемся движухой и реализуем наши планы!». На днях, когда я был у него в больнице, привёз ему еду из Макдональдса - он её есть уже не мог, потому что в желудке была непроходимость. Он мог только прожёвывать и выплевывать, и был просто счастлив от вкуса и запаха биг-мака. Он ел и говорил: «Дорогой, мне так плохо, а это так вкусно, что хочется хотя бы в последний раз его проглотить и умереть». Рак его так жестоко и бесцеремонно съедал изнутри, что для него пределом мечтаний становилось всё то, что мы не ценим, но делаем на автопилоте каждый день: попить, поесть и сходить в туалет. Он смотрел в глаза смерти, а я вместе с ним, и между беседами у нас было молчание, в котором чувствовалась безысходность, от того, что нельзя ничего сделать. Абсолютно ничего - только лишь наблюдать за тем, как болезнь беспощадно разъедает изнутри и убивает. Мы оба это понимали, но поверить не могли. Просто потому, что в человеке не умирает надежда до последней секунды его жизни. Я никогда не терял близких людей и не знал, как это может быть больно. Я не могу думать и надеяться, что он попадет в рай или окажется на небесах, потому что не верю в это. Единственное, что я могу сделать — это реализовать наши планы и мечты, пока живой и у меня есть силы. Сделать это за нас двоих. И я понимаю, что обязан это сделать. Друг мой, спасибо за то, что ты был, и за всё, что делал для меня. Я тебя люблю!

Ещё в тренинговом проекте я набрался немало опыта во взаимодействии с людьми. Первое время удивляло то, что люди вроде как приходят за решением проблем, но решать их не готовы. Реально же приходят пожаловаться, чтобы кто-то авторитетный выслушал их нытьё. А когда им даёшь конкретное решение, что надо делать, чтобы эта проблема решилась, то это делают единицы. Все остальные начинают рассказывать о каких-то причинах, по которым не могут это сделать. Начинаются отмазки и контраргументы.