Федеральная резервная система – частная организация, печатающая доллары США. Аудит, первый с 1913 года, показал, что во время и после кризиса 2008 года ФРС секретно эмитировала и раздала 16 триллионов долларов «своим» банкам, а те уже раздали эти невероятные суммы на бонусы своим банкирам. Хотя ФРС назвала эту операцию «кредитованием», ни одного цента возвращено не было, несмотря на то, что «заем» был беспроцентным. Этот «заем» более чем 4, 5 раза превышает годовой бюджет США и соответствует всему государственному долгу США.

Обсуждение результатов неожиданного аудита серьезно угрожает авторитету США и доллару как мировой валюте. Под угрозой авторитет США как гаранта мировой резервной валюты. Надо было скрыть данные аудита и надавить на СМИ, чтобы они не стали раздувать эту тему. Майкл был в ярости и последние дни еле сдерживал раздражение. Он понимал, что эту ситуацию нельзя оставлять без тщательного контроля. Нужны были решительные меры, чтобы в мировых СМИ не была опубликована информация об аудите, а главное – исключить любое обсуждение. Полная тишина, полное умалчивание проблемы, в противном случае шум и общественное внимание могли обвалить доллар. Нужно было обеспечить «режим полной тишины», обеспечить забвение.

Этот вопрос был настолько важен и не терпел отлагательства, что отменить обсуждение было недопустимым.

– После встречи с Дэном я хотел бы переговорить с Джоном, а на шесть часов, по возможности, организуйте видеоконференцию с редакторами газет и интернет изданий. Список продиктую потом.

– Хорошо, я учту.

– И еще, – добавил Майк после небольшой паузы, – что у меня в понедельник?

– Утром Вы хотели посетить Центральный парк, – ответила Нэнси, после того как проверила расписание.

– Вот и отлично, запишите на понедельник, что в двенадцать часов я буду в музее Гуггенхайма.

– Понимаю, все будет организовано, охрану я оповещу.

Отключив связь с Нэнси, Майкл обратился к Полковнику:

– Вы слышали? В понедельник в двенадцать часов в музее Гуггенхайма.

– Отлично. Буду.

Полковник подождал, пока Майкл положит трубку, порывисто встал и стал ходить по кабинету. Это была его обычная реакция на окончательное решение, когда он мысленно прокручивал окончательный для него вариант проекта. Он отчетливо представлял, как российский борт номер один атакует украинский истребитель, следы трассирующих пуль. Вспышка, борт падает. Одновременно с этим в небо устремляется зенитная ракета, которая ставит точку в жизни пилота и самого истребителя. Никто ничего не узнает, никто не сможет рассказать. Останутся одни версии. А победит та версия, которая лучше будет оплачена и на которой будут настаивать мировые гиганты СМИ – значит, победит американская.

О завершающей фазе проекта – атаке зенитной ракеты – Полковник не сказал Роджеру. Не потому, что не доверял. Просто он привык выдавать информацию дозированно.

Конечно, Майкл и его друзья могли внести изменения или вовсе отменить проект в силу неизвестных Полковнику обстоятельств. Но для себя он уже все решил.

Полковник набрал номер Саманты и попросил ее пригласить Роджера. Неожиданно он задумался, пытаясь понять, почему он позвонил Саманте? Он мог непосредственно позвонить Роджеру, а позвонил ей. Неужели она его заинтересовала? Полковник был удивлен – раньше такого он не замечал за собой, неужели холостяцкая жизнь надоела? Но не в такое же ответственное время!

Размышления прервал Роджер, он влетел в кабинет, и его настороженный взгляд вопрошал: что случилось? Полковник не стал его терзать ожиданием и рассказал:

– В понедельник я встречаюсь с Майклом. Оговорим проект. Надо будет подготовить небольшую аналитическую записку и переслать ему для ознакомления. В этом случае от встречи будет больше пользы.

Роджер одобрительно кивнул, но попросил уточнить, когда записка должна быть готова.

– Встречаемся в понедельник в двенадцать часов в музее Гуггенхайма, вот и посчитай. Понедельник отпадает, в воскресенье и субботу посылать записку неприлично. День на прочтение и осмысление нужно? Нужно. Вот тебе и ответ – сегодня вечером. Теперь о самой записке. В проекте есть изменения.

После этих слов Роджер замер, все его тело подалось чуть-чуть вперед, словно он боялся упустить малейший нюанс.

– Одновременно в воздух поднимутся два истребителя украинских Вооруженных сил, – начал излагать Полковник.

– Но так и предполагалось изначально, – не выдержал Роджер.

– Да, только дальше события будут развиваться по-другому. Самолеты будут нацелены на одну задачу, но они будут удалены друг от друга. С самолетом российского президента может возникнуть сложность – задержка, отклонение и так далее, а держать в воздухе истребитель, который будет кружить в ожидании президентского лайнера, слишком опасно. Русские, безусловно, все воздушное пространство будут контролировать, и круговые маневры истребителя засекут и примут меры. Объяснять ситуацию с самолетом, бесцельно находящимся на эшелоне, будет очень сложно. Поэтому будем использовать два самолета – кто окажется ближе, тот и будет атаковать. Один подскок и все, никаких разворотов и повторных заходов. А стреляющий истребитель уберем зенитной ракетой.

– А в случае с гражданским самолетом, если не получится с президентским бортом? – поинтересовался Роджер.

– Такой же вариант. Отстреливает один истребитель, но возвращается на базу, а в СМИ будем утверждать, что сбили русские или их ставленники на юго-востоке Украины зенитной ракетой. Весь проект прикрытия будем строить на этом.

Роджер задумался.

– Что-нибудь не нравится? – удивился Полковник.

– Нет, с самолетами все ясно. Я думаю о проекте прикрытия. Мне кажется, что он сыроват.