как провести их неприятно и бесполезно
Темный магистр Шеннейр вызывал ненависть, как может вызывать ненависть человек, который в четыре часа утра бодр, весел и полон фантастических проектов.
– Сейчас мы будем делать из вас великого светлого мага!
– объявил он, не принимая возражений.
Пока я тер глаза, пытался проснуться, подбирал слова, которые помогли бы не тащиться среди утренних сумерек через половину замка на вершину угловой башни, было уже поздно. Хотя Шеннейр был из того рода людей, которые если вбивали себе в голову очередную дурь, то она не выбивалась никакими способами. С другой стороны, тем приятней будет созерцать его провал - если бы у меня получалось испытывать это чувство.
На крыше уцелевшей башни оказалось промозгло и сонно. По сложному многоугольному рисунку бродил с фонариком Миль и дрожащими руками дочерчивал последнюю линию. На осунувшемся лице отчетливо читался внутренний протест, не имевший ни малейшего шанса перейти во внешний; вряд ли Шеннейр дослушал до конца хотя бы первый аргумент, который Миль считал логичным. Он и был логичным. Только не работал.
В чистом остатке, все отличие светлой и темной гильдий сводилось к тому, что либо ты тащишься на верхушку башни и всю ночь чертишь там линии из чувства долга и солидарности, либо тебя заставляют это сделать силой и угрозами. Но - если судить по результату - разницы действительно никакой.
– Как все просто, когда каждый знает свое место и задачу, - довольно промурлыкал бывший магистр, явно намекая на неизвестные мне обстоятельства.
– Шеннейр, знаете, чем вы отличаетесь от Ишенги?
– громко произнес Миль в пустоту.
– Он сделал для своей гильдии одну хорошую вещь. Он сумел героически погибнуть.
Темным магам хорошо работалось только в напряженной и враждебной обстановке. Она их вдохновляла, и я не мог не внести свой вклад:
– По-моему, это темная печать...
Заклинатель швырнул уголь под ноги:
– Вам нарисовать белую-белую белыми-белыми мелками? А это Шеннейр, темный магистр, а это я, темный заклинатель, а это замок, принадлежащий темному магу, а это Аринди, в которой правит темная гильдия, так что заткнитесь, становитесь на рунную ось и не мелите чушь.
Миль всегда умел выразить простую мысль максимумом бесполезных слов.
Смирившись с необходимостью бесполезности, я переступил внешний круг и, обходя узловые точки, двинулся к центру. Магия несильно колола кожу и пока ощущалась так, как будто через меня пропускали слабый ток - не больно, но неприятно. Обычно действует правило, что чем сложнее печать, тем сложнее понять ее предназначение. Эта была крайне сложной.
– Как вы собрались проводить Осенний праздник, Кэрэа?
– Шеннейр по-прежнему витал в заоблачных высях и мелкие неурядицы оттуда не замечал. Для главы темной гильдии он слишком верил в лучшее; хотя в темной гильдии только верить и оставалось.
– Я не напрашивался на эту роль. Магистр здесь - вы.
На холодный ответ собеседник только оценивающе прищурился. Шеннейру нравилось быть здесь и нравилась абсурдность ситуации. Для темного мага все было увлекательной игрой; но иначе он бы не выдержал то, что ему пришлось пережить.
– Ритуал довольно прост. Все магистры выражают волю Источника - ощутите его, подчините его и заставьте его силу наполнить Аринди. Главное - ни на секунду не ослаблять контроль, иначе он поглотит вас в два счета...
Я грустно следил, как его искра неровно вспыхивает, создавая темный ореол. Даже после заключения Шеннейр оставался сильнее, чем я. Да все маги в Аринди сильнее.
– Это познавательно, мой дар изначально слабый. На обучение хранителя тратятся годы, не знаю, что возможно сделать сейчас... и возможно ли сделать что-либо.
За несколько дней можно научить человека держать боевой посох. И даже чуть-чуть им сражаться - потому что бить ближнего своего деревяшкой по башке дело нехитрое. Но не больше. Именно поэтому гильдии сейчас бесполезно набирать неофитов - пустая трата времени и расходное мясо для заарнов.
Темный магистр нетерпеливо отмахнулся:
– Всем пофиг, что было раньше. Теперь вы - магистр, ваша искра - отблеск Его пламени.
– Но...
– Так заставьте ее гореть сильнее!
– Я не...
– Да хватит уже, - неожиданно спокойно отрезал он.
– Нет ничего невозможного.
Точно выверенное боевое проклятие развернулось вплотную, ударяя прямо туда, где тускло светилась искорка светлой магии, почти угасшая, почти не дающая тепла. Вцепилось когтями, выкручивая, казалось, ломая ребра в крошку, легко продавливая слабую защиту. Линии печати изгибались под ногами; я сжал голову, не в силах сосредоточиться, избежать злые и точные удары - или это были приказы, требующие встать, бороться, идти до конца...