– Держу пари, что это так, – сказал он сочувственно.

– Она всегда знала, что делать и давала самые правильные советы, – они затихли на минутку.

– Я тоже скучаю по ней, - нарушил тишину Мэтт.

Тони положила свой стакан в мойку и занялась посудомоечной машиной, убирая из нее чистую посуду. Разговор о маме заставил ее задуматься, насколько слепо она входит в материнство. А ее мама не может помочь ей и поддержать ее в этом. Как-будто ощущая ее мысли, брат встал и подошел к ней, захватывая руками ее плечи.

– Ты не одна Тони. Я знаю, что не могу заменить тебе маму, но ты во всем можешь рассчитывать на меня, – она повернулась, улыбнувшись ему просунула руки вокруг него и он сжал ее своей медвежьей хваткой.

– И подумать только, как ты мучил меня, когда мы были детьми, – он рассмеялся.

– Думаю что да, но только до тех пор, пока не приходил Саймон и не угрожал моей заднице, если я не оставлю тебя в покое.

– Да, он так и поступал, – пробормотала она. Оттолкнувшись от брата, она снова принялась за посудомоечную машину.

– Говоря о Саймоне, вы ходили вместе с ним на прием к врачу? Что тебе сказали?

– Да, было здорово. Мы слышали сердцебиение. Док думает, у меня срок примерно 12 недель. Срок назначен на март.

– Тебе лучше после приема?

– Думаю, да, - ответила она. И по большей части это было правдой. Последние несколько недель были для нее сплошным оцепенением и неприятием действительности. Но сегодня, звук бьющегося сердца малыша, заставил ее задуматься о факте, что она носит крошечную жизнь внутри себя.

А джинсы стали слишком сильно обтягивать ее фигуру. Она перешла на слаксы и тренировочные штаны, но скоро придется пройтись по магазинам за одеждой для беременных.

– О, пока я не забыл, – сказал Мэтт, щелкнув пальцами, – Майк звонил тебе недавно, я сказал ему перезвонить сегодня днем. – Она нахмурилась и прислонилась к раковине.

– Что он хотел?
– единственный Майк, которого она знала, работал с парнями в пожарной части.

– Не знаю, он сказал, что перезвонит.

Она пожала плечами и помыла свой стакан. Помыв руки, она прошла к французским дверям, ведущим на деревянную террасу, и выскользнула наружу. Солнце медленно садилось за горизонт, распространяя розовые и пурпурные всполохи света по небу. Устроившись в шезлонге, она откинулась назад, чтобы насладится видом, открывающимся с террасы. Как пелось в одной песне, нет ничего прекраснее южных ночей. С приближением осени, вечера становятся прохладнее, и слабый запах горелых листьев дразнил ее обоняние.

Через шесть месяцев ее жизнь измениться навсегда. Она будет заботиться уже не только о себе. Хотя она уже свыклась со своим положением, мысль о том, что она станет родителем, адски пугала ее. У множества женщин, есть какое- то шестое чувство, как заботиться о ребенке, но она не одна из них. Она положила руку сверху на свой живот. Существовал только малейший намек на выпуклость и только человек, очень хорошо знакомый с ее плоским животиком мог заметить этот нежный изгиб.

Легкий бриз сдул волосы с ее лица. Возможно, беременность сделала ее мягче, но еще она чувствовала душевное спокойствие, которое покинуло ее много недель назад.

Звук открывающейся двери вывел ее из тихой задумчивости.

– Тебя к телефону, Тони, - Мэтт протянул ей трубку радиотелефона. Она взяла ее, и Мэтт вернулся в дом.

– Алло.

– Привет Тони, это Майк. Как твои дела?

– Все хорошо, как ты?

– Отлично, наслаждаюсь выходными. Послушай, я звонил, потому что хотел спросить, не хочешь ли ты прогуляться в эти выходные. Может, поужинаем в Дрейке?

Повисла неловкая тишина, поскольку Тони боролась с удивлением.

– Я. Эммм, – дерьмо, она не хотела объяснять по телефону что, как и почему. Никто в части не знал, что она беременна, пока. – Конечно, - наконец выдавила она, - звучит здорово.

– Вот и отлично, я заберу тебя около шести, нормально?

– Увидимся в шесть, - ответила Тони. Затем они попрощались, и она нажала кнопку, заканчивая звонок.

Она откинулась назад на шезлонг и положила трубку на колени. Ее разум был в растерянности. По правде, она не хотела никуда выходить с Майком, хотя он и был прекрасным парнем. Но с другой стороны настало время отбросить свои юношеские фантазии. Нереалистичные мечты об отношениях с Саймоном, и продолжать жить. Скоро у нее будет ребенок, и, несмотря на то, что она не может быть с тем единственным, кого желает, она не хочет прожить всю жизнь одна. Не хочет растить ребенка в одиночку.

Майк может быть и не тот самый, но ей нужно с кого-то начать. Начать удаление из памяти той катастрофической ночи, изменившей ее жизнь.

Сегодняшний прием у врача был упражнением в сладкой грусти. Саймон был с ней, но его присутствие было болезненным напоминанием того, чего у нее никогда не будет. Притворство, не дало ей в полной мере насладиться радостью. Она чувствовала себя собакой, которую погладили по голове и от этого становилось еще труднее.

Несколько недель назад такие мысли привели бы ее к обязательным слезам, но сейчас она чувствовала лишь легкую меланхолию, посаженную где-то глубоко внутри нее не влияющую на ее жизнь.