— Потому что я хочу, чтобы ты поехала со мной. — Не дожидаясь ответа, он поспешил добавить: — Я хочу, понимаешь, хочу, чтобы нас с тобой видели вместе.

Руби вырвалась, отошла от него, скрестила руки на груди.

— А если я откажусь?

— Почему? — Он ничего не понимал.

Она закатила глаза:

— Не знаю, может быть, потому, что не хочу, чтобы все знали о… — она взмахнула руками, — о том, что между нами происходит!

— А как по-твоему, что между нами происходит?

Она пожала плечами:

— Нам хорошо вместе… какое-то время.

Он покачал головой:

— Как ты можешь? За последние несколько недель я провел с тобой больше времени, чем проводил в жизни с другими женщинами!

Она снова закатила глаза, но он не обратил на нее внимания; кровь в нем закипала от злости. За что она так с ним?

— Я рассказал тебе больше, чем кому бы то ни было. Я раскрылся перед тобой… больше, чем собирался.

Даже с Эстеллой он не был так откровенен.

Она смотрела в окно сквозь крошечную щель между занавесками.

— Тебе нелегко пришлось, — ехидно проговорила она, видимо сдерживаясь из последних сил. — А мне просто повезло оказаться рядом. Я — отвлекающий момент.

— Это просто слова, — возразил он. — Они не имеют никакого смысла… во всяком случае, теперь. После того утра, когда ты влетела ко мне в комнату, готовая на себе тащить меня на съемку.

Руби продолжала, не слушая его:

— В тяжелую минуту невольно доверяешься тому, кто оказался рядом…

— Ты навообразила себе невесть что, — перебил ее он. — И сейчас сама не понимаешь, что говоришь.

— Нет. По-моему, как раз понимаю, — возразила она, отступая еще дальше. — С самого начала все было несерьезным. И таким осталось.

— Руби, сознайся… Ты сама боишься серьезных отношений, поэтому стараешься не думать о том, что творится перед самым твоим носом! Я тоже думал, что серьезные отношения не для меня, но больше не могу притворяться, будто ничего не происходит. И не буду.

Руби покачала головой, по-прежнему избегая его взгляда.

— Неделю назад, на пляже, ты сказала, что тебе никто не нужен. Я тебя понял. Я все понял. Но я не похож на мужчин из твоего прошлого. Я тебя не брошу.

Она развернулась к нему. В ее глазах он заметил грусть.

— Интересно, как у тебя получится?

— Что — не бросить тебя?

Она кивнула:

— Да. Какие у тебя планы после фильма и после церемонии награждения?

Дев замолчал. Он пока не думал о будущем. Твердо знал только одно: Руби нужна ему.

Она растянула губы в улыбке:

— Попробую угадать… Мы вместе поедем к тебе, в Беверли-Хиллз.

— Наверное… — начал он, думая, что в этом что-то есть.

— И я буду там работать?

Дев понимал, что разговор ничем хорошим закончиться не может, но уже ничего не мог изменить.

— Не знаю. Я живу в Голливуде. Поэтому…

— Значит, я должна найти там работу.

Он провел рукой по волосам.

— Руби, черт подери… я пригласил тебя только на церемонию награждения. Вот и все. Не обязательно планировать каждую секунду нашего совместного будущего.

— Ни о чем таком я тебя и не просила, — отрезала Руби. Пройдя мимо него, как мимо пустого места, она распахнула дверь.

Он не мог отпустить ее вот так, поэтому в два прыжка оказался у двери, перегородив ей выход.

— Руби, для меня все, что происходит, тоже в новинку. Сам не знаю, что я делаю! — Он с трудом усмехнулся. — Да, наверное. Но… пока я знаю только одно: с тобой мне хорошо. По-особому хорошо, не так, как со всеми. Я никогда так хорошо себя не чувствовал. Только не говори про моего отца! — Она плотно сжала губы. — Руби, я не могу описать, что я чувствую, но я не готов все бросить. И тебя не отпущу!

Она посмотрела на него в упор. Ее карие глаза стали почти черными.

— А ты постарайся описать, что ты чувствуешь… и почему не можешь меня отпустить, — сказала она так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать.

— Постараться… описать? — До него не сразу дошел смысл ее слов.

— Да, — кивнула она. — Опиши, что ты чувствуешь… ради чего ты просишь меня пожертвовать свободой, независимостью, любимой работой, образом жизни, который замечательно мне подходит.

Любовь.