— Папа! — позвала Бет, поворачивая круглую ручку двери, ведущей в кладовку. — Ты здесь?

Дверь приоткрылась только на ширину ладони, словно изнутри ее подпирало что-то тяжелое. Бет навалилась плечом и нажала. По полу что-то волочилось, должно быть, какая-то коробка или ящик, поэтому девушка продолжала толкать дверь, пока не открыла ее достаточно, чтобы заглянуть внутрь. Было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, но отец, несомненно, находился внутри — она чувствовала знакомый запах. От отца пахло клеем, кожей и табаком.

— Папа, что ты делаешь в кладовке? Там же совсем темно! — воскликнула она.

Вдруг Бет похолодела от мысли, что на отца что-то упало и он потерял сознание. Девушка в панике бросилась в магазин, чтобы зажечь газовую лампу, и тут же вернулась в кладовку.

На пару секунд ей показалось, что напротив окна болтается большой кожаный мешок, но затем стало светлее и она поняла, что это не мешок, а ее отец.

Он свисал с одного из крючьев, вбитых в потолок. На его шее была затянута веревка.

Бет непроизвольно вскрикнула и в ужасе отступила назад. Голова отца наклонилась в сторону, глаза вылезли из орбит, а рот был распахнут в беззвучном крике. Он походил на ужасную гигантскую марионетку.

Теперь стало ясно, что за звуки они слышали раньше. Отбросив в сторону стул, на котором он стоял, отец случайно сбил на пол ящик с обрезками, несколько жестянок с лаком и бутылок с краской для кожи.

Было начало мая, и всего несколько часов назад Бет по пути в библиотеку злилась из-за того, что отец запретил ей искать работу. Она в прошлом году окончила школу, но он настаивал на том, что дочери приличных людей должны оставаться дома и помогать матери до тех пор, пока не выйдут замуж.

Сэм, брат Бет, был старше ее на год. Он тоже был недоволен своим положением ученика у отца. Он хотел стать моряком, грузчиком или сварщиком. Он готов был заниматься любой работой на свежем воздухе в компании других парней.

Но в ответ отец всегда показывал на вывеску над дверью магазина — «Болтон и сын. Обувь». Он считал, что Сэм должен гордиться тем, что является этим «сыном», как он в свое время гордился, когда его отец сделал эту вывеску.

Тем не менее, хотя Сэму и Бет было трудно смириться с тем, что все в их жизни спланировано заранее, они понимали, что у отца есть на то причины. Его родители в 1847 году бежали из Ирландии в Ливерпуль, спасаясь от смерти во время «картофельного голода». Они много лет прожили в сыром подвале на Мэйденс Грин, в одном из печально известных районов, окружающих город. Фрэнк, отец Сэма и Бет, родился там год спустя, и его первые воспоминания были о том, как отец с небольшой тележкой ходил от двери к двери в более благополучных районах Ливерпуля, предлагая отремонтировать обувь, а мать каждый день работала прачкой.

Когда Фрэнку исполнилось семь лет, он уже помогал родителям, собирал и разносил обувь или вертел ручку катка в прачечной. Он часто голодал, мерз и уставал. Фрэнк усвоил, что единственный способ выбраться из нищеты — это работать не покладая рук, пока не скопишь достаточно денег, чтобы открыть собственный небольшой обувной магазин.

Детство Алисы, матери Сэма и Бет, было таким же трудным, потому что родители ее бросили и девочка выросла в приюте. В двенадцать лет ее отправили работать посудомойкой, и она рассказывала ужасные истории об изматывающей работе и о жестокости кухарки и экономки, после которых Бет снились кошмары.

Когда Фрэнку исполнилось двадцать три года, он встретил шестнадцатилетнюю Алису. К этому времени сбылась мечта его родителей — они купили крошечный магазинчик с двумя тесными комнатами на втором этаже. Алиса часто говорила, что день их свадьбы стал самым счастливым днем в ее жизни, потому что Фрэнк взял ее в дом к своим родителям. Ей по-прежнему приходилось много работать, но теперь Алисе было легче, ведь она знала, что должна заработать как можно больше денег и приблизить тот день, когда ее свекор и муж смогут сами шить обувь, а не только чинить ее.

Тяжелая работа принесла свои плоды, и они переехали в трехэтажный дом с магазином на первом этаже, в котором и родились Сэм и Бет. Бет совсем не помнила свою бабушку — та умерла, когда девочка была еще очень маленькой, — но обожала деда. Именно он научил ее играть на скрипке.

Через пять лет после смерти деда о мастерстве отца стало известно во всем городе, и теперь он шил обувь для самых состоятельных жителей Ливерпуля. Он, как и раньше, работал от рассвета до заката и в большинстве случаев засыпал сразу после ужина. Но до сегодняшнего дня Бет была уверена, что он счастлив.

— Да что там происходит? — раздраженно спросила мать; стоя наверху лестницы. — Я слышала твои крики. Это снова крыса?

Бет испуганно вздрогнула. Несмотря на испытанные ужас и потрясение, она должна была уберечь мать.

— Не спускайся, — откликнулась она. — Я позову мистера Крейвена.

— Не годится тревожить соседей, когда они ужинают. Твой папа наверняка сам со всем управится.

Бет не знала, что на это ответить, поэтому подошла к лестнице и посмотрела на мать, надеясь что-нибудь придумать.