Сквозь приоткрытое окно в комнату, вместе с последними солнечными лучами, проникал легкий ветерок, слегка колыхавший занавески.

Мужчина в кресле словно отмер, и как только палата погрузилась во тьму, встал и потянулся, выгнувшись, словно кот. От былой растерянности и разбитости не осталось и следа. Уверенность наполняла каждое плавное движение приблизившегося к кровати посетителя. Острый взгляд выдавал хищника.

Но сейчас в этих глазах не было жесткости. Нет, в них была какая-то щемящая душу нежность. Легким касанием Алекс поправил прядь волос крепко спящего паренька. Человек смешно поморщил нос от столь явного вторжения в личное пространство, но так и не проснулся. Слишком устал. Слишком вымотан. Как физически, так и морально.

А вампиру хватило всего пары часов, чтобы найти тех бедолаг, что напали на его Пару, и чтобы полностью восстановить события последних часов.

Как оказалось, удар брата был все-таки слишком сильным для человека, но он успел сгруппироваться, и поэтому от столкновения с фонарным столбом отделался лишь трещиной в ребре и легким сотрясением. Но, видимо, ему и в голову не пришло, что неплохо бы показаться врачу. Он побежал в ту сторону, куда брат улетел. Естественно, с такими травмами далеко не дошел, но этого хватило, чтобы запах его крови растворился в ночном городе, из-за чего вампир не смог его тогда обнаружить.

Алекс, охваченный воспоминаниями о недавних событиях, раздраженно зашипел.

Мальчишка потерял сознание в какой-то забегаловке у выхода из парка. Там и провалялся большую часть дня. И лишь к вечеру вновь вышел в город, где его чуть позднее и зажали в подворотне с явно не самыми благими намерениями. И ладно бы, просто отдал бы кошелек, так нет, погеройствовать захотелось или просто злость сорвать на ком-нибудь, кто знает. Но факт налицо: раненому идти против нескольких разозленных мужиков – явное самоубийство.

Но паренька на кровати злые мины и рожицы бешенства, в течение пары минут красовавшиеся на лице вампира, нисколько не пугали. Ему, по-видимому, было вообще все равно, что он присутствует при таком событии. Он просто спал, а вампир постепенно успокаивался, глядя на осунувшееся лицо Пары. Вместе со спокойствием в душе и теле зарождалось такое знакомое чувство. Такое незаметное вначале, оно разливалось огненной волной по всему телу, скапливаясь и концентрируясь в горле. Словно каленым свинцом прокатывалось по вмиг высохшему языку. Яркие всполохи глаз разгорались все ярче, заставляя саму тьму трусливо отступать от силы, что бурлила в них.

Жажда, которую простой влагой не утолить. Это больно, когда сладкий запах с нотками цитруса приятно щекочет ноздри. Когда можно разобрать каждый оттенок этого великолепия. Никогда прежде вампир не встречал настолько манящего запаха. Сдерживаться с каждой секундой было все сложнее, и поэтому, окинув прощальным взглядом такое хрупкое для него тело, вампир выскользнул из помещения, тенью пронесшись по этажу, освещаемому лишь редкими лампочками, что изредка мигали, добавляя коридорам здания какую-то потусторонность.

В палате остался лишь человек, неподвижно пролежавший в плену глубокого сна до самого утра, и когда больница наполнилась шумом пробуждения пациентов, голосами врачей и толкотней спешащих посетителей, пушистые ресницы парня затрепетали, спустя пару секунд открыв чужому взору чудесный цвет. Зеленый, очень насыщенный. Такой яркий, что маленькие капли янтаря, россыпью украсившие его радужку, были практически незаметны.

Парень на кровати поморщился и огляделся, видимо, пытаясь вспомнить последние события.

Внезапно его глаза расширились, и он дернулся, пытаясь встать. Но резкая боль, прострелившая спину, сбила его движения, и он рухнул на пол, запутавшись в одеяле, которое немного смягчило его падение, но не спасло от новой вспышки боли.

Лука вскрикнул. Тело отозвалось отголосками боли. Распластавшийся на полу, он немного потряс головой, пытаясь прогнать оттуда противный звон. Именно в этот момент в палату вошел посетитель, идентифицированный пациентом как тот, кто влез в его драку и, видимо, помог. Спустя мгновение взгляды столкнулись, и парни замерли.

Алекс с удовольствием отмечал про себя, что паренек выглядит лучше, и что скоро его можно будет забрать отсюда.

Лука же во все глаза рассматривал незнакомца. Им оказался довольно высокий бледный парень лет так двадцати. С очень светлыми волосами и необыкновенными глазами, которые, казалось, видят тебя насквозь. Темно-вишневые. Очень выразительные. Прекрасные...

Алекс с удивлением смотрел, как парень, поднявшийся на четвереньки начал трясти головой.

Вздохнув, Алекс подошел к парню, все еще сидящему на полу, и протянул руку, помогая подняться.